– Да так, не бери в голову, я тебе потом все расскажу про прогресс, который по ту сторону вовсю движется.
– Ну, это само собой расскажешь, а в политике что нового, кто сейчас президент?
– Да тот же самый, ну об этом тоже потом, а сейчас я хотел бы, чтобы ты взглянул на эти бумаги, – и протянул несколько папок с разработками.
– Что это?
– Это труды моего отца, он был ученым и пытался найти лекарство от необычной астмы, которой страдал, но, к сожалению, не успел, – ответила Ива.
Глаза у Аркадия расширились, и в них появился какой-то блеск, как у ребенка, которому дали новую игрушку. Он раскрыл первую папку и начал изучать документы. Костя попытался что-то сказать, но ученый поднял палец вверх, призывая к тишине, и парень замолчал. Где-то минут через двадцать он поднял глаза на Иванну, в них было столько любопытства, что ей даже не по себе стало.
– И когда, девонька, твоего отца не стало?
– Ну вот в начале лета, двадцать шесть лет было, как похоронили, я его конечно, не помню, еще мала была, но по рассказам мамы знаю, что он страдал какой-то странной формой астмы, от которой не было лекарства, и он пытался сделать его сам, но ему не хватало ингредиентов. Раньше дефицит во всем был, это сейчас что хочешь достать можно.
Аркадий перевел взгляд на Костю и сказал:
– Я теперь догадываюсь, в чем её уникальность, и отчего ты не желаешь, чтобы ей провели чистку. – Твой отец, девонька, пытался создать воздух Ирия, без которого мы не можем жить по ту сторону, и его так называемая астма являлась ни чем иным, как дефицитом кислорода. Организм просто перестает нормально работать и постепенно все клетки просто отмирают. Как звали твоего отца?
– Соколов Степан Иванович.
– Хм. Ни слышал, а ты, ипат, ни припоминаешь такого?
Костя повертел головой.
– Нет, я всячески перебирал в памяти всех, кто здесь был, но так никого и не вспомнил.
– Ты знаешь, почерк очень знаком, подожди-ка я сейчас, – и профессор поднялся из-за стола и прошел к полкам с книгами, что-то долго искал и, улыбнувшись, достал какие-то чертежи.
– Вот смотри, это гидроэлектростанция, но она оказалась опасной, и разрабатывать её не стали. А вот теперь посмотри на подчерк и подпись,– и молодые люди уставились в чертежи и бумаги Ивушкиного отца. Явно писал один и тот же человек.
– Значит он действительно отсюда, – прошептала девушка.
– А чьи это чертежи?– спросил Костя.
Аркадий пожал плечами.
– Я не знаю, верховный объяснил, что это труды тех, кто пришел раньше, но их давно нет.
– Я здесь уже около сорока лет, ты где-то так же, – размышлял ученый