– Нет, Джон, – Элизу такой ответ совсем не удовлетворил. – Помимо общих увлечений, и несомненно приятного время препровождения, она нравиться тебе как женщина? Чувствуешь ли ты что-то большее, чем просто профессиональный интерес к её привлекательной личности?
На этот вопрос у Джона ответа не было. Он просто не задумывался об этом. Не размышлял о Мэри Грант, как о женщине. И размышления эти были бы не слишком правильными и уместными. Он врач, она пациентка, какие же могут быть ещё чувства к женщине, которую он лечит, кроме чувства долга и ответственности за её состояние. А, что до того, на что намекает Элиза, насчёт чувств более глубоких, то нет. Их нет и быть не может.
– А как ты считаешь, можешь ли ты ей нравиться? Ведь ты для неё являешься проводником в мир покоя. Она может тобой увлечься, как думаешь? – не успокаивалась Элиза. Но, Джон никогда не допускал подобной мысли. Нет, конечно, как мужчина он не мог ей нравиться, ведь это, было бы заметно не только ему, а и её родственникам, которые не спускали с неё глаз.
– Нет, Элиза, – сказал Джон. Я не нравлюсь ей как мужчина. Мы доктор и пациент, не более.
– Но ведь бывает так, что пациент может влюбиться в своего доктора, – почему-то решил поддержать жену Чарльз. – Она может видеть в тебе спасителя от всех несчастий, а это как ты знаешь, даже для разума неповреждённого, может сыграть злую шутку. Выдать желаемое за действительное.
– Я, почему-то не думал об этом, – ответил ему Джон. – Но, не думал по одной лишь причине, что не было повода усомниться в подлинности чувств моей пациентки ко мне, а они чисто деловые и можно даже сказать дружественные. Я не замечал перемен в ней, и поверьте, если бы её чувства были более нежными, она как натура правдивая непременно мне об этом сообщила бы.
– Правдивая? – Заинтересованно спросила Элиза. – В чем же это выражается?
– Она самый искренний человек из всех, кого я когда-либо встречал. Разумеется, кроме тебя, дорогая Элиза. Я не могу утверждать, что она была такой всегда, или это трагедия так на неё повлияла, но она всегда говорит правду, даже если это не угодно кому-то.
– То есть свободно высказывает своё мнение? – спросил Чарльз.
– Именно. Но иногда её высказывания о праведности и честности приобретают какой-то маниакальный характер.
– Не понимаю, – сказала Элиза.
– Дело в том, что иногда её правда, может отличаться от правды других людей, и мнения другого человека она не слушает, так как считает своё мнение особо важным. Она, может, таким образом, кого-то обидеть, задеть чьи-то чувства, но с другой стороны это не выглядит невоспитанностью, а скорее каким-то упрямством. – Пояснил Джон.