Мама! Святой Шанхазей, что же я делаю?! Понимание происходящего остудило не хуже ведра холодной воды. Резко отстранилась от эльфа, с ужасом глядя на его лицо.
– Амата? Что случилось? Прости, я напугал тебя, но я не мог больше сдерживаться, – Макс попытался снова меня обнять, но я оттолкнула его.
– Нет, – прошептала одними губами.
– Что? – Не расслышал он.
– Нет! – Уже громче повторила я. – Нам нельзя… Мне нельзя… Я… у меня… я так не могу!
– Амата, прости меня! – Эльф снова попытался прижать к себе.
Я лишь покачала головой. Слезы щепали глаза, а в горле застряли рыдания. Ни сказав больше ни слова я сбросила с плеч его камзол и бросилась бежать. Подальше от этого места. Подальше от эльфа.
– Амата! – Раздалось мне в спину, но за поворотом я уже открыла портал и выскочила перед нашим домом.
Размазывая соленые слезы по лицу, бросилась внутрь. Вайт, словно почувствовав меня, открыл дверь. При одном взгляде на меня, кот вес понял.
– Ах, девочка моя, – всплеснул он лапками и уволок меня в мою комнату.
По щекам не переставая лились слезы. Как в тумане, Вайт заставил раздеться и одеть теплый халат, тут же приволок горячий настой с каких-то трав и усадив на кровать под одеяло, заставил выговориться. А я рассказывала… Рассказывала все что было у меня на душе, все что терзало сердце, от чего мне было так тяжело, больно, горько… А Вайт слушал, молча и внимательно. Забрался ко мне под бок, скрутился калачиком и успокаивающе мурлыкал.
Пришли девчонки, застав меня в таком состоянии с охами и ахами кинулись утешать. Стало еще хуже, снова полились слезы. И где только столько набралось?! Пульвитиара рвалась наказать обидчика, но я ее удержала. Проревев почти всю ночь на пролет под утро Киссаэла сжалилась и приложила к моему лбу прохладную ладошку. Наступил спасительный сон.
***
Утро было не из приятных. Открыв глаза, увидела спящих рядом девочек, сразу стало стыдно за истерику. Тихонько приподнялась и нырнула в ванную. Умылась прохладной водой и посмотрелась в зеркало. М-да… зомби краше поднимают. Глаза красные, темные круги, припухший и красный нос, растрепанные волосы, потрескавшиеся губы.
Интересно, а Макс знает о моей истерике? Покачала голой прогоняя ненужные мысли. Тем более что при воспоминании о эльфе неприятно защемило сердце. Выйдя из ванной обнаружила, что девочки уже проснулись и даже успели сбегать к себе и привести себя в порядок. Вот вопрос: это я так долго думала или они так быстро собрались? Сидели довольные жизнью пили липовый чай с малиновыми пирогами. Оценив мою «красоту неписаную», Пульвитиара поджала губы и вышла из комнаты, чтобы через минуту вернуться с каким-то пузырьком в руках.