– Даккере, скажи хоть ты ей, что она не права! – Взмахнув руками, обратился ко мне парень.
– А в чем собственно говоря дело? – Я взяла со стола пирожок.
– Да вот говорю, этому типу мохнатому, что никто в здравом уме не будет в одном зелье совмещать корень трибуги и листья дикого шиповника, – с таким же скучающим видом пояснила мне ведьма.
– А почему нет?! – Не понимал Амадей. – Даккере, скажи ей, что она глупая неумеха, нечего не понимающая в зельях!
– Увы, – я развела руками, – сие знание мне неведомо, а потому ответить кто прав, а кто нет, я не могу.
Амадей горестно вздохнул и сел обратно на лавку подпирая голову рукой. Посмотрел на довольную Пульвитиару, перевел взгляд на меня и заметил:
– А где остальные?
– Пошли вымаливать грехи, – пожала плечами я.
Они еще что-то обсуждали, а мои мысли все крутились о том самом медальоне. Я попыталась вспомнить как он выглядел. Не большого размера, на простом шнурке, круглой формы. Оправа самая обычная из недорогой стали, а вот камень внутри нее… нет, вроде бы он был не драгоценным. Черного цвета с фиолетовым переливом. И что-то еще… что-то что не очень ярко бросилось в глаза именно тогда, когда девушки коснулась моя магия… Что же это было?
– …кости, – услышала я обрывок фразы оборотня.
– Что ты сказал? – Некая догадка посетила меня после его слов.
– Говорю, что нет нечего противнее в зельях, чем перемолотые кости мертвецов, – повторил свою реплику Амадей.
Точно! При соприкосновении медальона и магии на нем вспыхнул знак. Именно из-за этого я обратила на него внимание. Знак был похож на круг перекрещённый костями и это был… а еще глаза Тимура. Глаза, которые при вспышке гнева блеснули фиолетовым пламенем.
– Где староста?
Ответила Пульвитиара:
– Пошел на окраину. Там как раз мужики будут заступать на пост.
– Люсинда?
– В комнате, – буркнул Дей.
– А Квитка?
– На кухне, посуду моет, – так же пробурчал оборотень.
Это хорошо, что она одна. Значит сможем поговорить. Положив обратно на стол пирожок, я пошла к хозяйке.
Квитка действительно была на кухне. Что-то тихо бурча себе под нос она с силой терла тарелки, явно желая протереть их насквозь.
– Госпожа Квитка, можно с вами поговорить?
Та от неожиданности вздрогнула и резко повернулась.
– Ох, деточка, напугала ты меня, – женщина поставила уже до блеска натертую тарелку на стол, вытерта руки о полотенце и указала мне на лавку. – Садись, в ногах правды нет.
Я, проигнорировав предложение скрестила руки на груди и спросила:
– Что еще вы мне не рассказали о семье Бельгетовых?
– Что? – Квитка удивленно на меня посмотрела.