— Ты против?
— Мне интересно, до чего тебя доведет твоя вдруг откуда-то взявшаяся смелость, — бросил Марат странную фразу. — Все, не хочу кончить в штаны.
Он резко снял меня с себя, поставил на колени на кровати, и стянул с меня белье. И я снова осознала, что полностью раскрыта, и позади меня дверь. Если кто-то вдруг войдет, то увидит… Боже, или услышит, здесь ведь так тихо, нас обязательно услышат!
Зашелестела сбрасываемая Маратом одежда, и через пару секунд я почувствовала его ладонь на моей пояснице. Марат заставил меня буквально лечь, и отогнуть одну ногу почти до груди, согнув ее в колене. И еще шире раскрывая меня для себя, для своего проникновения.
— Ты везде красивая, девочка, — прохрипел мужчина, и снова дотронулся до горячих, чуть припухших складочек. — И мне нравится, что ты осмелела. Главное, помни о границах. Черт… ты охренительно красива.
Я знаю, куда он смотрит. Не вижу, но чувствую. И… и мне это нравится, волнует, пугает, заводит, ужасает. И снова низ живота тяжелеет, тянет в тревожном предчувствии мужского вторжения.
— Уже не смущает то, что мы не одни, Алика? — шепнул Марат, и ткнулся головкой ко входу.
Он вошел в меня одним рывком. Так глубоко, насколько это возможно. Я закрыла глаза, задышала чаще, приноравливаясь к мужским движениям во мне, к почти забытому чувству наполненности.
Только одного не хватает — его тяжести на мне. Марат словно прочитал мои мысли. Кровать чуть прогнулась под его весом, спине стало жарко, и желанно-тяжело.
— Все эти дни мечтал, как буду трахать тебя, — прохрипел Марат мне на ухо, выходя до головки. И снова продвинулся на полную длину ствола. — В тебе так горячо… туго… охренительно туго, моя девочка… моя…
Он шептал что-то бессвязное, иногда бессмысленное, и посылал член в меня. А я комкала белое постельное белье ладонями, и тихо всхлипывала от нарастающего жара. Он спадал, когда я слышала вдали скрипы, чужие голоса, шаги. Боялась, что нас увидят. А затем Марат задевал какую-то точку внутри меня, и жар охватывал всю меня. Даже не жар, а огонь.
Чистая похоть.
Марат удерживал свое тело на локтях, но все равно я ощущала его тяжесть. Слышала влажные шлепки наших тел, и… двигалась ему навстречу. Забыто обещание самой себе, что мне не нужно удовольствие. Любовь не нужна, а удовольствие — оно ведь рядом, очень близко, оно сейчас во мне. Бьется быстро-быстро, таранит меня, вновь и вновь задевая секретные, стыдные точки, скрытые в моем теле: у самого входа, где все пылает, и внутри, куда раз за разом долбится головка мужского члена.