Проснулся я внезапно от тревожного ощущения, даже выскочил схватив по пути топор. Прислушавшись, я не услышал ничего кроме обычного шума леса и шума, с которым бился остаток киля об дно яхты. Немного осмотревшись, я успокоился, обратив внимание, что день уже идет к концу. Подкинув дрова в почти потухший костер, извлек из рюкзака банку консервированных языков альпийских ягнят, и разместил её на углях.
Пока ужинал, солнце медленно подползало к краям деревьев на противоположенном берегу. Я ел разогретую консерву, запивая водой из бутылки, как вдруг замер от происходящего перед моими глазами. Едва ли треть светила успела скрыться за макушками деревьев, как оно вдруг стремительно почернело, а продвинувшись еще немного взорвалось черными осколками, что разлетелись вдоль горизонта. Я замер, и даже не понял, что сразу настала ночь, никаких тебе сумерек или заката. Оторопев от наставшей тьмы вокруг, в которой только отблески пламени костра освещали окружавшее меня пространство.
— Это что за херня, — выматерился я тихо себе под нос. Отойдя от ступора, поднял голову, и выматерился еще раз, уже в полный голос. В небе, вместо привычного глазу млечного пути, развернулась абсолютно незнакомая и футуристическая картина, на которой было небольшое количество больших очень ярких точек, и несколько звездных туманностей, которые были так близко, что никаких аналогий с родным небом даже не возникло. Рассматривая сей пейзаж, я все больше и больше осознавал, что происходящий во круг меня феномен явно не рядовое событие.
Проснулся на рассвете, с головной болью и сильной жаждой, нарубил мелких сухих веток, развел костер. Утром большой костер мне не был нужен. Позавтракал разогретой консервой, стал собирать палатку и вещи. Заваленная на бок яхта по-прежнему была на своём месте, как и обломок киля, который перестал стучаться об борт из-за уменьшившегося течения. Солнце уже озарило небосвод первыми лучами, стерев странную картину на небе, что я наблюдал ночью.
Залив костер, выдвинулся вниз по течению. Вдоль реки продолжал пробираться в течении всего дня, не замечая никаких изменений в обстановке. Наш дальневосточный лес — это еще то препятствие, состоящее из переплетённой травы и низкорослых кустарников, мешающих движению, а поваленные стволы все время заставляют менять маршрут. Я старался не отходить далеко от русла, в надежде заметить проплывающее мимо судно. В очередной раз, обходя массивный заваленный ствол, я вышел почти на берег, где не смог обнаружить следы разлива воды. Теория о мощной волне, которая и так трещала по швам, сейчас оказалась разорванной в клочья.