Утро одиннадцатого дня, как и предыдущие, начал с ловли завтрака, рыба конечно уже меня притомила, но то, что Косой назвал солониной, таковой не была вовсе. В бочонке, слоями, проложенными крупной солью, имелось мясо кого не попадя, если судить по размерам от белки до какого-то более крупного животного, может енота, может бобра. Есть то, что пахнет как содержимое этого бочонка я не мог, приходилось комбинировать, соления, рыбу, консервы и крупы, что были в доме.
От чистки очередной рыбины меня отвлек едва слышный звук всплесков на фоне лесных звуков. Бросив все, я схватил нож и быстро, не создавая шума, побежал на берег. Не далеко от деревянного причала, примерно метрах в двадцати, я очень аккуратно залег в кусты и подполз ближе раздвигая их.
В первый раз я видел, как выглядит маскировочное поле Косого со стороны, а выглядит оно совершенно никак. Моему взору предстала абсолютно пустая лодка, машущая веслами и плывущая в сторону того самого деревянного причала. Доплыв до цели, из ниоткуда вылетела веревка и зацепилась за металлический крюк, у меня не было сомнений, что это именно он, но помня слова о том, что не считай себя уверенным пока окончательно не убедился, решил подождать.
Следующие несколько минут ничего не происходило, и я даже решил вернуться к домику, начав отползать от кустов, как в спину мне чем-то ткнули и голос Косого произнёс «Хенде-хох, арбайтен, кляна». Хоть я и осознавал, что это шутка, но холодок с мурашками заставил меня содрогнуться.
— Так мне руки поднять или работать, — изобразил я заикающегося и напуганного человека.
— Да хрен тебя знает, это все слова, что я по-немецки знаю, из старых фильмов о войне, — рассмеялся он, протянув мне руку.
О своём путешествии он ничего толком не рассказал, лишь то, что ему дали отпуск, как он, усмехнувшись выразился, и то, что ему по пути попался кластер с деревенским домом, который сюда прилетает в гордом одиночестве да весьма редко, но всегда радует вкусной снедью. Развернув свёрток, он достал изрядных размеров ломоть свининой грудинки в специях, и семь яиц.
— Яйца из-под куриц забрал, за два дня думаю не испортились, — прокомментировал он.
— Косой, я тебя уже люблю, — прокомментировал увиденное и рванул в домик за сковородой.
Яйца оказались годными, они были зажарены с частью грудинки, я смаковал каждый кусочек свежей и вкусной яичницы. Спать мы сегодня должны были лечь рано, чтобы завтра еще до рассвета переплыть на другую сторону, продолжив поход к месту, где я должен был наконец получить оружие.
Утром до рассвета мы переплыли огромное озеро в сторону востока и высадились на песчаном берегу, явно не принадлежащим данному озеру, такой берег скорее всего характерен для большой реки, способной намыть песок, чем спокойному большому озеру. Еще вчера Косой пояснил, что он вернулся немного позже, чем рассчитывал и следующие два кластера, что нам предстоит пройти, скоро перезагрузятся, первый, как раз этот, с песчаным берегом уйдёт на перезагрузку до обеда, но он всего семь километров вдоль берега и пройдём мы его быстро, а вот другой уже значительно больше и перезагрузится ночью, ближе к утру. Так что до вечера мы должны преодолеть семь километров по лесу и около тридцати по городу, выйдя на границу с третьим кластером.