Миша же демонстративно разваливается на диване, смотрит на меня недобро.
– Я видела, чем вы тут занимались.
– Это не то, что ты подумала, Лерочка, – продолжает лебезить Софа, – у меня соринка в глаз попала, и Миша…
– Решил достать ее языком через горло. – подтверждаю я.
– Нет, просто…
– Убирайся отсюда! – рычу я на слониху. – Вон из моего дома!!!
Софа делает квадратные глаза муженьку, но тот не реагирует на нее. Она собирает разбросанные вещи по полу, и удирает в коридор. Дальше, через несколько мгновений хлопает входная дверь.
– А ты чо так рано с работы приперлась?! – вместо объяснений начинает наезжать на меня муж.
– Плохо стало. – если раньше я могла бы ему чисто в теории рассказать о том, что встретила самого Беса в офисе, то сейчас я этого делать не намерена.
– Что-то тебе часто плохо становится! – муж откупоривает бутылку, доливает себе в бокал.
– Слушай, Миш, – потрясена я его поведением. – Я ж тебя на работу отвезла!
– Уволили меня с работы. – выпивает залпом противное пойло. Жмурится. Срыгивает. Закусывает весь этот ужас крупной виноградиной.
– Как? Когда успели? За что?
– Не твое собачье дело! Отойди, телек загораживаешь! – почесывает пятую точку через треники муженек.
В онемении я просто застываю на месте:
– Миша! Ты вообще обалдел? У тебя совесть есть?! Я молчу с того, что тебя постоянно увольняют с работы, ты дальше испытательного срока нигде не задерживаешься! Но ты теперь баб прямо домой приводишь? Тебе не стыдно?
* * *
– А почему мне должно быть стыдно?! – муж снова пьет и морщится. – Бр-р-р… гадость! Такая же гадость, как ты!!!
А потом он просто берет крупную фиолетовую виноградину и запускает ею в меня. Ягода вляпывается в мою белоснежную блузку, расползаясь неаппетитным пятном поверх засохших кровавых брызг.
И по мере того, как ягодный сок губит приличную вещь, в моей голове вспыхивает острое понимание: надо бежать!!!
Так больше не может продолжаться! Ну сколько еще надо вытерпеть унижений от Миши, чтобы понять: муж ненавидит меня. А еще больше он ненавидит моих «нагулянных» детей.
Разворачиваюсь и несусь в спальню.
– А ну подожди, дурында, на букву «бэ»!!! – орет ублюдок на весь дом, прекрасно зная, что стены в нашей хрущевке буквально из картона сделаны, и все соседи сейчас прекрасно слышат, что происходит у нас. – Ты думаешь, тебе можно все, а мне нет?!
Боже… да как он вообще смеет мне это еще упреком кидать? Я же ради него столько вытерпела… на такое пошла! А он… Нет, Лера, здесь тебе точно не место. Уноси, Лера, ноги, покуда цела ты и твои дети.
Выхватываю из шкафа дорожную сумку. Вот только вчера разобрала ее с дачи, а теперь снова укладываю. Лихорадочно соображаю, куда бы податься.