– Лера, Солнце… что он тебе сделал?!
– Ударил. – еле слышно всхлипываю я.
– Ударил, значит… – недобро протягивает Роман, целясь в обделавшегося от ужаса муженька. – Солнышко, скажи, мне ему бубенцы отстрелить… или огурец? – участливо интересуется Бессонов.
– М-м-мужик… Б-б-бес… т-т-ты ч-ч-чего?! – мгновенно трезвеет Михаил под прицелом моего спасителя.
* * *
– П-п-просто заб-б-бери меня отсюда, – заикаюсь я от всего произошедшего со мной за последнее время.
– Пошли! – подхватывает меня на руки Роман.
Едва ли успеваю зацепить свою куртку и сумочку. Документы так и продолжаю сжимать, слегка примяв паспорт и свидетельства.
Миша, бледный как лист пергамента стоит как вкопанный, сжимая мой ремень. Кажется, что его сейчас кондрашка хватит, но меня это уже не волнует. Сегодня он окончательно умер для меня как мужчина. Пусть Софа забирает данное «сокровище» особи мужского пола в свое безраздельное пользование.
– Ну все, ну все, прекращай дрожать, – уговаривает меня Бессонов. – У тебя точно ничего не сломано?
– Нет. Он не бил меня сильно. Не успел.
– Отлично. Мы сейчас спустимся к моей машине. У меня там вода и кофе в термосе. Я включу печку. Ты согреешься и расскажешь мне все!
Я плохо его слышу. Плохо соображаю. Я хочу убежать от всей этой грязи, спрятаться от ужаса под одеялом. Недели на две. И не показываться больше на свет.
– Ты меня слышишь, Солнце?
– Н-не знаю, – всхлипываю я.
– Ну все, Солнышко, перестань. Я не дам тебя в обиду. Никому.
Мы спускаемся вниз. У Романа шикарный автомобиль. Гелик, или как он там называется. Салон едва ли меньше нашей с Мишей хрущевки. Соседские старушки в изумлении протирают очки, сидя на лавочке у подъезда. Наверняка меня теперь в «простимаши» запишут, но мне пофиг уже.
Роман усаживает меня в салон. Поворачивает ключ зажигания. Достает термос и стильную кружку. Наливает мне крепкий ароматный кофе.
– Коньяка плеснуть? – на полном серьезе спрашивает.
А я не знаю. Меня всегда в сон клонит от спиртного.
– Ясно. – Бессонов доливает немного крепкого в мой кофе. – Давай, пей, в качестве успокоительного.
Я делаю живительный глоток. Кутаюсь в куртку, несмотря на жар, идущий из печки автомобиля. Обжигающая жидкость согревает изнутри.
Роман сидит рядом, барабанит по рулю.
– Дети где, Солнце? – спокойно спрашивает он.
– В садике. – дрожу я. – У м-меня с-сумка домка осталась.
– Мне принести? – без лишних вопросов уточняет Роман.
– Д-да… там д-детские вещи. В спальне сумка.
– Хорошо, я быстро. – Роман обхватывает меня за плечи, привлекает к себе. Делает глубокий вдох, будто собирая запах моих волос. – Сиди. Пей кофе. Грейся. Сейчас принесу твою сумку.