— В среде там, где нет материи, ты снова решил бороться по старым правилам?
Ярик почти наяву видел ехидную ухмылку неофициального, но всеми общинами признанного старшего над витязями. Который почти всех и обучал, хотя бы в начале пути. За прошлый год, что он с ребятами из сел и деревень, которые признавали старые законы и порядки, ходил с ними и Добрынем по Российской тайге, горам, а также любым ямам, оврагам, куда загонял их витязь.
Даже по дну озер и рек, но немного. Ярик тогда очень крепко зауважал этого здорового как тот же Марик, мужика, быстрого и проворного. Ну в те моменты, когда не хотел, чтобы тот сгинул во тьме десятилетий, откуда Добрынь и вышел. Ярослав крепко подозревал насчет пары столетий, но пока без доказательств. За два метра ростом, с копной серебряно — седых волос до плеч, стянутых по обыкновению в хвост.
С мягким обманчивым взглядом, твердым характером, и очень заботливым сердцем. Он относился к ним как к родным детям. Наверное. То есть Ярик за год не помнил случая что бы он выспался. Или день без усталости.
Не было ни разу такого, что полтора десятка пацанов и парней, возрастом от двадцати до тридцати, просто легли спать, а не упали на что-то похожее на подушку, отрубаясь, что называется, недолетая земли. И спозаранку вставая. Но сил и энергии хватало на все, как ни странно. Этот марш был придуман и воплощаем уже очень давно, и тщательно отработан.
Ярослав так и не понял до конца ехидного мужика. Которому на вид было лет под пятьдесят пять. Так вот, что он сразу им тогда заявил. Что дескать, не смотря на его опыт, толковых воителей, даже по сохранившимся в общинах, канонам подготовки витязей, ему из них не сделать. Что единственное, придает умению завершенность и точность, это страааашшный враг, с жуууттткой ухмылкой, который изо всех сил хочет им сделать плохо.
И все же, несмотря на этот сильный недостаток системы подготовки, он, Добрынь, постарается. Даже сделает все возможное. После чего искренне и дружелюбно улыбнулся. Многие тогда расслабились среди ребят, думая, что их старший так стращает.
Каждый день с утра они поднимались, собирали вещи и бежали, потом шли, потом бежали. Все это время параллельно отрабатывались упражнения и приемы самого разного характера:
И рукопашные, и стрельба, общины расщедрились на несколько единиц огнестрела с патронами. Метание ножей и стрельба из лука. Все это на бегу или быстром марше по пересеченной местности. Пока кто-то всаживал стрелы в цели, другой у него под ухом стрелял. Добрынь радостно это назвал тренировкой концентрации.