— Я еще девственница, — произношу тихо, потому что жутко боюсь, что он причинит мне боль.
— Я знаю.
Конечно, он знает, глупая!
Пальцы отказываются расстегивать пуговки, поэтому этот процесс занимает дольше времени, чем если бы я делала это просто перед сном.
— А вы всегда выбираете девственниц? — понимаю, что пауза затягивается, поэтому решаю прикрыть ее хотя бы диалогом.
Может, если я поговорю с ним и узнаю лучше, мне будет не так страшно?
— Мне все равно девственница девушка или нет. Главное, чтобы она была разборчива в своих связях до меня. Быстрее, Ася!
Я вздрагиваю, услышав свое имя из его уст и стараюсь быстрее справиться с пуговицами.
Поднимаю взгляд из-под ресниц на мужчину. Он закинул лодыжку себе на колено и откинулся на спинку, наблюдая за моими потугами. Выражение его лица не выражает ровным счетом ничего, чтобы я могла понять нравится ему или нет. Хотя, наверное нет, ведь я даже не стараюсь выглядеть соблазнительно.
Видела в фильмах, что девушки обычно покачивают бедрами во время раздевания, смотрят своему мужчине прямо в глаза, а мне настолько страшно, что я даже банально сойти с места не могу.
Когда справляюсь с последней пуговицей, платье с тихим шорохом падает к моим ногам.
Поднимаю голову, чувствуя как сердце вот-вот выскочит из груди.
Алан прищуривается, обводя мое тело оценивающим взглядом. Медленно-медленно, а мне кажется, что он проводит по нему кончиком легкой атласной ткани, потому что там, где он смотрит начинает искриться. Мне даже кажется, что я краснею не только в лице, а даже ноги становятся розовыми.
— Дальше, Ася. Когда я говорю раздевайся, это значит, что ты должна остаться голой.
Завожу руки за спину и расстегиваю лифчик. Как только ткань перестаёт покрывать тело и падает вниз к платью, мне становится ещё страшнее.
Воздух касается обнажённой груди, заставляя и без того напряжённые соски стать ещё тверже.
Я готова сквозь землю провалиться от стыда. Никогда бы не подумала, что вот так по собственной воле буду раздеваться перед мужчиной.
Алан всё ещё сидит, откинувшись в кресле, но я чувствую на себе его взгляд. Пристальный, глубокий.
Сглотнув цепляю большими пальцами трусики, но он вдруг меня останавливает.
— Замри.
Я застываю.
Мужчина встаёт с кресла и неторопливо подходит ко мне. Каждый его шаг заставляет грудную клетку подниматься чаще.
Чувствую себя мухой в паутине, к которой приближается опасный, ядовитый паук.
Он останавливается в нескольких сантиметров от меня и смотрит прямо в глаза.
— Ты когда-нибудь кончала, Ася?
От такого откровенного вопроса кровь воспламеняется. Желание прикрыться растет в геометрической прогрессии, и я повинуясь инстинктам, я дёргаю руки вверх, но мужчина легко отбрасывает их обратно.