Успел поцеловать, да в прятки с ними поиграть,
Когда позвал его Листар.
Листар
–Напомню, сын, что от плодов
Невидим будешь ты для чар любых на свете
Колдунов. Но мысль увидишь наяву, как съешь волшебную
Траву. Своей фантазией богатой ты нужный образ создавай. И хоть жуком, Иль хоть лопатой станешь тут же, милый Гай. Промолви лишь
Обряда слово. Всего-то, вслух скажи «Готово».
Но не сейчас, не средь глубин.
Но лишь владыка развернулся,
Поюморить решил дельфин и жирной сельдью
Обернулся. Но тут же вопль издал глупец, увидя пасть почти
У носа:«Остановись, прошу, отец!» Испуг царя, глаза и поза навеки
В памяти остались, к тому ж шлепков догнала пара. И вновь мамаши Ужасались, когда б сынка настигла кара. И вспоминать он с грустью
Стал, как постоянно огорчал своими шутками царя. И принц
Корил себя не зря, серьёзней надо быть тому,
Уж если эра лет ему.
V
Но утром следующего дня уж
Показал хозяин нрав. К тому ж и вся его
Родня нашла в том повод для забав. Когда бы мать
Позвала есть детей, проснувшихся недавно. И когда б обрёл
Нежданно там принц «за дерзость» эту месть. Коль
От стола его кнутом вдруг отогнал
Взбешённый гном.
И думал Гай, пока сбирала со стола
Объедки Тала:«Одно не плохо, что с травою хищник
Будет разлучён, морской питаясь лишь едою. Но как поднять-то смеет
Он на голодающего руку!? Но хоть безмерна его подлость, благодарю всё ж За науку. Ведь трудно даже описать, как рабской долюшки
Суровость стал тонко я здесь понимать».
А Тала, миски все помыв,
Напевала на песочке не затейливый мотив.
И Гай, присев с ребёнком рядом, просил поведать о себе.
Но огорчен был тем рассказом, сказать-то нечего рабе. Она не знала,
Кто она, и то, что скрыла от неё скалы отвесная стена. Ничего
Она не знала, кроме стирки да посуды.
Гай
–Говорит о плётке, Тала, этот след на нежной коже.
Это их, скажи, причуды?
Тала
–И с тобою будет тоже, коль ослушаться посмеешь.
Гай
–Ты понятий не имеешь, что могу я сделать с ними!
Тала
–Им чинить не надо вред, они станут
Очень злыми. Ты всего лишь ещё мальчик. Сохрани
Себя от бед! Дорогой секретик есть, от них спрятала я ларчик.
За скалой лежит он здесь. В нём ракушки и каменья.
Я всё, всё тебе отдам, только делай повеленья.
Волю дал дельфин слезам, восхищаясь
Её нравом. Сколько ж было красоты! Сколько щедрой
Доброты! В человечке этом слабом. Проститься с самым дорогим ради Жалости к другому может девочка своим. И ответил он со злостью: «Жутью Стану его дому! В горле буду его, костью! За каждый мизерный рубец Ответит их тупой отец. Бываю, детка, я и страшным!»
Она смотрела на дружка, на смешной кураж