С супругой Уолтера разобраться было проще – эту негодную фрейлину требовалось немедленно отлучить от двора! Пусть скучает в глуши, вдали от увлекательной светской жизни! А вот с Рэли стоило для начала просто поговорить…
Но сделать это, увы, не удалось: выяснилось, что Уолтера Рэли нет не только в городе, но и в Англии.
– Он где?! – изумилась королева.
Ей пояснили с плохо скрываемым торжеством, припудренным нарочитой почтительностью. Счастливое время Рэли явно подходило к концу, и весь королевский двор со злорадным наслаждением следил за развитием событий.
«Уплыл, – ошеломленно повторила Елизавета про себя. – Уплыл… без моего разрешения… да как он посмел?!»
Гнев вспыхнул в ее душе с новой силой. Ну, каков наглец! Даже не попытался спросить позволения своей королевы и просто трусливо бежал! Ну, теперь- то он получит по заслугам…
– Немедленно его вернуть! – холодно приказала Елизавета, сузив глаза. – И отправить в Тауэр за нарушение приказа.
* * *
Поскольку Рэли был уже в море, вернуть его так сразу не получилось. И у Елизаветы оказалось в распоряжении несколько дней, чтобы привести в порядок мысли и чувства.
Лежа в пустой и холодной постели долгими одинокими ночами и бесплодно призывая непокорный ее монаршей воле сон, государыня не могла не думать, не могла не вспоминать… Картины прошлого всплывали в ее памяти одна за другой, причиняя боль.
Вот они с Рэли неспешно прогуливаются по дворцовому парку… Уолтер, как обычно, мил, остроумен, предупредителен…
А вот они вместе на королевской охоте, и Уолтер Рэли скачет по правую руку от нее – честь, которой удостаивался отнюдь не каждый. Рэли же это позволялось… как и многое, многое другое. Например, на балах Елизавета всегда отдавала ему свой первый танец, а в часы досуга милостиво разрешала развлекать себя уединенной прогулкой и утонченной беседой.
Она сделала его капитаном своей личной гвардии и адмиралом Девона и Корнуолла. Она посвятила его в рыцари! Он получил один из самых шикарных лондонских особняков и превосходное поместье Шерборн! И за все эти блага и привилегии королева хотела лишь одного – беззаветной преданности. Но и подобной малости Уолтер Рэли не сумел ей дать…
Елизавете было уже под шестьдесят, и старела она очень тяжело. Возраст наконец- то показал свое уродливое обличье: осел лишним весом на некогда стройном теле, оставил сеть морщин на лице, подточил здоровье… отражение в зеркале больше не радовало. Однако признавать собственную старость и причислять себя к категории пожилых дам государыня не желала. Ей хотелось верить, что она по- прежнему хороша собой, по- прежнему обворожительна… и привлекает мужчин. Хотелось верить, что у нее нет соперниц. А Рэли убедительно доказал обратное. Несправедливо…