Свет этот бил в глаза и открыв их, я увидел Ассоль, светящую фонариком, прямо мне в лицо. На улице стоял поздний вечер, и я видел в окно, как луна украшала осеннее небо. Какое же спокойствие я испытал, увидев все это. Я снова был дома, я чувствовал, что это мой дом и здесь уют.
– Соня, уже вечер. Не хочешь прогуляться в такую погоду? – с лукавой улыбкой спросила Ассоль.
– Хорошая погода, – согласился я.
Градусник показывал +16 градусов и, одевшись соответствующе, мы отправились бороздить просторы ночного города. Я наслаждался этим грандиозным спокойствием. Я ощущал жизнь, и у меня забилось сердце, которое было здесь и сейчас. Такого момента больше может не насупить. И я не хочу ограничивать себя в эмоциях. Я хочу жить, радоваться, дышать полной грудью и замечать все, что вокруг меня. Впервые за долгое время я прозрел. Смог увидеть все это, оказаться мыслями здесь и сейчас. Свет от фонарей голубым оттенком отражался в небе, как звезды. Небо было темно-синего цвета и покрыто тонким слоем облаков, которые просвечивали бескрайний простор за этим тонким слоем. Мы с Ассоль шли по аллее, и я замечал, как зеленые лепестки ивы шелестели на ветру и создавали собственную музыку. А одинокий воробей сидел на одной из веток и с гордым видом чирикал, словно был дирижером оркестра лепестков.
Ассоль взяла меня за руку и села на траву. Я последовал ее примеру и уже через секунду, мы лежали на зеленом, аккуратно постриженном газоне, смотрели в небо и мечтали.
– Чего бы ты хотел прямо сейчас? – прозвучал голос Ассоль.
– Творить. Мне так хорошо, что хочется что-то создать. Может скульптуру или картину.
– Картину! Точно! Попробуешь нарисовать меня. Поехали за холстами и краской, – весело, с детским задором говорила копия Алисы.
Она бежала впереди, не отпуская мою руку, и мне пришлось подстраиваться под ее скорость. Сев в машину, мы отправились за краской и холстом.
Ассоль лежала на диване в черном, облегавшем тело, платье. Она закинула одну ногу на другую, и игривый свет переливался по ее ногам цвета золота. Я взял кисть и ярко-красной краской начал рисовать на холсте ее губы. На белом снегу яркие ягоды вишни своим соком орошают землю. Это ее губы обжигали белоснежный холст и мой взгляд. Я закончил рисовать нежные губы и решил взяться за работу над глазами. Но прежде чем рисовать эти черные очи, мне захотелось заглянуть в них, пропасть в их глубине и прочувствовать силу этого взгляда. Я медленно и нерешительно зашагал к Ассоль. Она встала с дивана и, сделав шаг, замерла. Словно маяк, призывающий корабль к родному берегу, так и ее глаза встречали меня. Я был словно окутан туманом, таким теплым и мягким, ноги сами шли вперед, а в руках осталась кисточка. Я подошел вплотную к ней и почувствовал ее аромат. Она пахла, как сирень, после проливного дождя. Этот аромат ласкал меня и окутывал самыми теплыми чувствами. Я словно оказался посреди весны, посреди цветочных полей, посреди счастья. Ассоль взволнованно смотрела мне в глаза, медленно сбросила с себя платье и стыдливо опустила взгляд вниз.