Сам Шорох с удивлением наблюдал, как появившийся из ниоткуда четырёхлапый уродец выплюнул комочек пламени в ближайший броневик-«жарараку» и испуская вспышки света, двинулся навстречу грузовикам с пехотой.
От попадания броневичок надулся, как футбольный мяч и в тот же миг оглушительно взорвался, разлетевшись на сотни разновеликих осколков. Фотонный пулемёт поразил через прозрачные окна водителя и сидевшего рядом с ним капрала одного из грузовиков, поджёг двигатель и брезент кузова. Из него сыпались, чертыхаясь, солдаты, не дожидаясь остановки полыхающей машины и тут же попадали под световые пучки пулемёта. «Накаченные» энергией фотоны сжигали открытые участки тел, факелами поджигали амуницию, превращали в раскалённые сковородки каски, бронежилеты – в духовки.
За короткое мгновение вооружённые силы Диего сократились на четверть. Поле, на котором ему виделся ореол будущей славы, превратилось в побоище: на переднем крае чернел дымящийся остов броневика, разбросав в округе ещё тлеющие осколки, загоревшийся грузовик взорвался, разметав чадящие чёрным дымом колеса, и, перевернувшись, ярко полыхал, хлопая взрывающимися боеприпасами. Но хуже всего дело обстояло с личным составом – солдаты мгновенно сгорали, а получившие ожоги пребывали в шоковом состоянии, но ненадолго – механоид добивал оставшихся точно и методично.
Шорох оглянулся – Крот выглядывал рядом, даже не заботясь ни о какой маскировке, Жора отпаивал из фляги впавшую в истерику Свету, не выдержавшую страшных криков горящих солдат, только Доцент хотел что-то сказать, показывая блестящую пластинку металла.
– Это… Это наши песочные часы! проход открыт, пока она не растает, – прокричал тот и Шорох с удивлением увидел, что действительно, край пластинки рассыпался, постепенно уменьшая её размеры. Сказать он ничего не успел – вокруг всё словно взорвалось стучащими, грохочущими и ухающими звуками.
Словно опомнившись и выйдя из оцепенения, стреляло всё, что только могло стрелять. На механоида обрушился свинцовый вал пуль и снарядов. Стреляли высыпавшие из двух уцелевших грузовиков солдаты, стреляли наблюдатели, вторая «жарарака» била из крупного калибра, «каскавел», развернув пушку, посылал снаряды с такой скоростью, с какой только могла обеспечить его автоматизированная зарядка. Стрелял даже сам Диего из личного пистолета, но делал это он скорее от бессильной злости. Подлетевшая «газель», выпустила ракеты и закружила гигантской стрекозой, а её двадцати миллиметровка, захлёбываясь скорострельностью, бешено опустошала боезапас.