– Ламес Иллирийский.
«Всё находиться во власти обстоятельств. Когда вокруг спокойно, то и дух человека будет умиротворён, но если мир в огне и вокруг пылает кризис, то человеческие души уходят во власть эмоциональных бурь. Однако парадокс в том, что все упадки, декадентство и кризисы рождаются душевными бурями самых важных и влиятельных людей. И вот от этого человечество не придумало систему сдержек и противовесов».
– Сарагон Мальтийский.
Милан. День.
Идёт пробирающий до костей ледяной прохладой дождь, утопивший город в саване холода и влаги. По коже любого могли пробежать уколы нагнетающего хлада, забивающиеся под одежду, которая слабо спасает от природного укола морозом. Печально, словно рыдая, завывает лютый ветер, что поднимает мелкий мусор в полёт и закручивает его в вихре воздушных потоков. Серая плачущая небесная твердь только и взывает к отчаянию, которое ползёт по городу душевной хандрой.
Среди стройных однотипных и бесцветных домов, что собрались в новом районе, пространство заполнили бесконечные патрули, состоящие из полицейских или уличных комиссаров. Их единственной задачей стала поимка или арест любого, кто прилюдно усомнится или оскорбит установившееся правление Архиканцлера. «Никто не посмеет плюнуть на освящённую Богом и народом новую власть, что понесёт свет праведности и истины» – как выразился новый глава государства, когда издавал указ о поимке всех «политически нестабильных и угрожающих стабильности Автократорства Рейх».
Никто не смел встать у полиции, комиссаров или слуг Церкви на пути или чем-то перечить, если поступит от них какое-либо требование, ибо они, длань нового правителя без жалости, без страха или сожаления истребляют любого, кто посмеет им перечить.
Среди вихрей ветра и сдавливающих пространство домов бродят бесконечные своры чиновников из различных управлений нового Все-министерства, которое теперь обязано держать под тотальным контролем всё общество, вплоть до самого маленького его фрагмента. Никто не может уйти от министерского взора или контроля, ибо оно пытается управлять на улицах всем: от поведения людей на дороге, до того, как человек совершит покупку и выразит благодарность тому, что благодаря Архиканцлеру он может что-то приобрести. И всё это делается для того, чтобы поддержать стабильность и привнести любовь к правителю, что «был благословлён Господом на собственное правление», как в самодовольстве новый властелин юга Европы считает.
Улицы и проспекты, дома и магазины стали не единственным местом контроля нового органа управления, ибо власть тоталитарная стремится контролировать всё, до чего дотянется её «око». Слуги Автократорства оказались везде: от слежки за канализационными стоками до управления жизнью города и всех его мелочей.