Чем дольше мы плыли, тем больше на меня давили стены тесного эрума, а присутствие Рагавурра и исходившая от него сила, опаляли кожу, как до испарения нагретая на солнце вода. Мне хотелось отодвинуться, но справа от меня была дверь. Я невольно хваталась за ручку. Желание оказаться где-то в другом месте, где угодно, лишь бы не рядом с ним, росло, и я всё больше ёрзала на сиденье.
– Останови, – приказал он извозчику.
Как только эрум прекратил движение, я, не дожидаясь, когда извозчик откроет дверь, сама дёрнула за ручку, отодвинула дверь в сторону и вырвалась на свободу, подальше от этих давящих резных стен и жара, исходившего от тела посла. Океаническая вода обдала меня прохладой, а лучи высоко поднявшегося солнца слепили глаза. Моё напряжение стало постепенно проходить, оставляя после себя апатию и усталость.
Где-то вдалеке послышались крики дельфинов, удачно наткнувшихся на косяк рыбы. Рагавурр кивнул своей акуле, и она поплыла на звуки. Дельфины с акулами, насколько я знаю, никогда не ладили, и очень самонадеянно было отправлять её к ним в одиночку. Я наблюдала, как она, мерно помахивая хвостом, удалялась от нас, становясь тёмно-голубым пятнышком вдалеке.
Внизу на дне сновала мелкая разноцветная рыбёшка. Я наблюдала, как она пряталась в водорослях при приближении хищника и снова выплывала из них, когда опасность проходила. Время шло, но возобновлять дорогу совершенно не хотелось.
Акула Рагавурра, к моему удивлению, вернулась целой и невредимой. Она тащила большую рыбину в пасти. Тунца. Взяв у неё тушку, посол передал её извозчику, который быстро и ловко разделал её и поделил на четыре части: две для нас, и по одной на каждого из извозчиков. Наш обед прошёл в молчании.
– Пора плыть дальше, Лэина-ламэ.
Я залезла в эрум и хотела закрыть дверь, но рука Рагавурра легла на мою и остановила меня, твёрдо и уверенно. Он покачал головой.
– Тебе не по статусу закрывать двери эрума самой, – сказал он, улыбаясь.
Я хотела спросить, о каком статусе шла речь, но метка на моей левой руке, словно напоминание, начала снова садить. Избраннице Морского змея Рагавурра не положено делать чёрную работу. Извозчик закрыл обе двери, сел на сиденье снаружи, и мы снова двинулись в путь.
До заката время тянулось, а после него и вовсе превратилось в нечто тягучее и тяжёлое, накрывающее моё тело, опускающее веки, манящее в мир сновидений. Я почувствовала, как что-то тёплое коснулось плеча, тело упало вбок, и сознание ускользнуло, уступая сну.
Открыла глаза я только на рассвете. Моя голова лежала на коленях Рагавурра, а на мне был уже знакомый плед из водорослей. Посол дремал, опираясь о хрупкую конструкцию двери. Я осторожно поднялась, стараясь его не разбудить, но он тут же открыл глаза, будто и не спал вовсе.