Каждый раз повторяю себе, что сказка про Золушку – всего лишь сказка. У меня уже был опыт отношений с парнем из богатой семьи. И чем всё закончилось? Он бросил меня в трудную минуту, его отец не захотел мне протянуть руку помощи, хотя это было в его силах. Хорошо помню слова моей несостоявшейся свекрови о том, что я – нищебродка, которая намеренно залетела, чтобы окрутить её мальчика и влезть в их семью. А теперь вдобавок к отсутствию денег я ещё и бывшая заключённая.
Видимо, мама права – пару нужно искать среди мужчин своего уровня и не задирать голову слишком высоко. Но не представляю, как смогу расстаться с Николаем. Он за два месяца отношений стал центром моего мира. Если он уйдёт, то мир рухнет.
Около полудня в клуб входит женщина. Красивая, ухоженная, богато одетая и украшенная. Возраст у таких дам определить невозможно – ей может быть как сорок, так и шестьдесят. За семь лет она ни капли не изменилась, будто время не властно над ней.
Я узнаю её сразу. Все эти годы мой личный Армагеддон имеет именно её лицо, её высокомерный взгляд, полный нескрываемого превосходства, её удовлетворённую радостную улыбку, похожую на оскал.
Она манерно протягивает Насте вип-карту, а я пытаюсь стать невидимой, придумывая себе срочные дела. Трудно прогнозировать, узнает ли она меня. Её образ прочно засел у меня в голове, ассоциируясь с ужасом, болью, отчаянием и безысходностью, так и мой, вероятно, напоминает ей об искалеченном по моей вине сыне и его сломанной жизни. Думаю, эта женщина ненавидит меня не меньше, чем я её.
Она перебрасывается с Настей стандартными фразами и не торопится подниматься в раздевалку. Когда наконец уходит, я выпрямляюсь и облегчённо выдыхаю. Хочу расспросить у коллеги об этой женщине, но ко мне подходит очередная посетительница, и я переключаю своё внимание на неё.
Выдав ей ключи и полотенце, привычно сканирую глазами пространство за стойкой и замираю. Та самая женщина вернулась и требует от Насти поменять ей ключи, потому что со шкафчиком что-то не то. Причём говорит это так, будто Настя намеренно дала её ключ от ячейки с дохлой кошкой внутри.
Встречаемся с женщиной взглядами. По глазам её вижу – она тоже узнаёт меня сразу. В них – ненависть, ярость, агрессия… Понимаю, что заслужила эту ядрёную смесь, поэтому просто опускаю глаза. Я повержена, раздавлена, уничтожена приговором, колонией, чувством вины. Лежу на лопатках и не пытаюсь строить из себя ту, которой я не являюсь. Знаю своё место и не собираюсь с ней спорить. Готова выслушивать нелицеприятные претензии. Я виновата. Искупить вину за сломанную жизнь и отнятое здоровье невозможно, сколько бы лет я ни провела в колонии. Если бы это что-то могло изменить, встала бы перед ней и её пострадавшим сыном на колени. Ноги бы целовала…