– А ты так говоришь из-за меня или из-за кого-то другого? – Кидаю на неё быстрый взгляд, и её губы расплываются в лёгкой, но лукавой улыбке. – Если из-за меня, то я хочу тебе сказать, что ты для меня самый настоящий и самый лучший мужчина на свете. – Не могу ответить ни слова, лишь слабо благодарно улыбаюсь, и мама добавляет: – Или всё-таки не из-за меня? – она встаёт на ноги, обогнув стол, и начинает копошиться с пакетами доставленной еды.
– Неважно, – помогаю ей, раскладывая всё по своим местам.
– Поняла, – мама коварно улыбается, и я немного нахмуриваюсь. – Неважно, так неважно. Будешь вино?
– Буду.
А кто-то уже смешивал виски с вином, как ощущения, не расскажите? Не смешивали? Ну, ничего. Я сейчас как раз этим займусь, обязательно расскажу об этом невероятном опыте.
– Значит, из-за меня ты думаешь, что ты не настоящий мужчина, – мама наполняет два бокала игристым полусухим и протягивает один из фужеров мне.
– Не совсем так, но да, я не был рядом с тобой, когда это было необходимо.
На самом деле не только с тобой рядом, мам.
– Виль, я твоя мама. Это я должна быть рядом с тобой и всегда тебя поддерживать. Понял? – Забираю из её рук бокал, коротко кивнув. – Но настоящий мужчина, по-хорошему, конечно, является тылом для любимой женщины. Одна у тебя уже есть, и её сердце ты завоевал ещё в момент своего рождения, – мама разводит руками в стороны, мягко усмехнувшись. – А вот если вдруг, когда-нибудь, в твоей жизни появится другая женщина…
– Что тогда? – улыбаюсь, уже чувствуя волну разливающегося внутри тепла, вызванного дорогим алкоголем. Или не только алкоголем?
– Тогда я просто хочу, чтобы ты знал, что ты заслуживаешь счастья. Самого настоящего, Виль.
– Счастье – понятие растяжимое, – ставлю бокал на стол и облокачиваюсь на предплечья. – Если я завтра выиграю в лотерее миллион евро, я буду невероятно счастлив, – самодовольно улыбаюсь.
– Нет, на самом деле, счастье – это довольно ясное, простое понятие. Быть рядом с любимыми – это всё, что нужно, – мама вглядывается в мои глаза, и её губы расплываются в ласковой улыбке.
– И когда ты впервые почувствовала себя счастливой?
– Когда мы с твоим отцом пошли на первое свидание, – мама облокачивается на стол, задумчиво отведя взгляд наверх. – Он тогда притащил скромный букет тюльпанов, и мы пошли гулять по улицам уже почти ночного Стокгольма, – вижу, как она перемещается в воспоминания и чувствую, что моё сердце начинает биться чаще. – Знаешь, я ведь сначала отказала твоему отцу. Он мне вообще не нравился, – мама легко смеётся, а я удивлённо приподнимаю брови. – Почему ты так смотришь?