– Ладно, раз пацаны ждут… – мама опускает ладонь на мою спину, приблизившись ко мне, и оставляет на моей щеке тёплый поцелуй.
– Я передумал. Я слишком устал сегодня, так много пить в моем возрасте уже непозволительно, или даже опасно, – едко заявляю, вернувшись к мытью посуды, а точнее, к исполнению роли домохозяйки.
– Два бокала вина – это много для тебя?
– Нет, я же ещё сегодня… – ловлю прищуренный взгляд матери, мгновенно заставляющий меня заткнуться. – Да, мам, два бокала вина – это ужасно много.
– Сделаю вид, что поверила, – мама ещё раз чмокает меня в щёку, пару раз похлопав по спине. – Спокойной ночи.
– Спокойной, – на автомате отвечаю и вижу на дне раковины сковороду, понимая, что спать я пойду вовсе не скоро.
Ненавижу мыть эти грёбанные сковородки. Может, купить ради облегчения страданий посудомойку?
– И ещё кое-что, – мама уже хочет оставить меня наедине с этим алюминиевым исчадием ада с антипригарным покрытием, но вдруг останавливается, подойдя сзади. – Докажи Фрее, что ты настоящий мужчина, – сковородка со звоном касается мраморной раковины, когда я слышу монотонный голос мамы у себя за спиной.
– А если я не смогу? – едва слышно произношу, не двигаясь, и продолжаю неловко придерживать посуду двумя руками.
– Дорогой мой, я в тебя верю.
Мама коротко обнимает меня, поцеловав в плечо. Берёт телефон со стола, поднимается на второй этаж нашего особняка и, дойдя до спальни, тихо прикрывает за собой дверь.
Глава 15. Ошибка пятнадцатая. Упёрство
Альма
Слышу из актового зала странные звуки. Грустную музыку, которую слушают обычно девушки в кино, сидя на подоконнике, подпирая подбородок ладонью и смотря в окно из-за того, что скучают по нему.
Решаю на свой страх и риск заглянуть туда, вдруг кому-то экстренно понадобилась моя помощь. Да, я в последнее время действительно чувствую себя феей из сказки про золушку, потому что каким-то магическим образом оказываюсь рядом с людьми, которым в эту же секунду требуется моя поддержка.
Захожу внутрь и вижу лежащую на краю сцены Фрею, одна её нога согнута в колене, а вторая свисает вниз. Она ритмично, в такт музыке, машет руками в воздухе, прикрыв глаза, и еле слышно подпевает песням из своего плейлиста для грусти. Нет, даже не подпевает, а завывает.
– Фрея, что с тобой случилось? – спрашиваю, не на шутку напугавшись, и приближаюсь к ней.
– Аль, привет, – Фрея открывает глаза и, поднявшись, садится на сцене в позу лотоса. – У меня официально день страданий, – разводит руками в стороны, опустив голову вниз, и тут же поднимает её обратно.