Конечно, старые травмы не дают мне пустить всё на самотёк. Поэтому я нахожусь в пограничном состоянии, стараясь избежать ошибок вновь, ведь когда-то я уже позволила эмоциям взять верх над собой, хоть мне тогда и казалось, что я поступаю правильно.
Но я просто боялась. Боялась снова довериться кому-то, боялась, что Вильям сделает мне больно. И сейчас, пусть даже за такой короткий срок, я увидела, что он сделал для меня даже больше, чем мой бывший за три года наших отношений.
Собираюсь выходить, на ходу вглядываясь в телефон, на всякий случай, ведь до сих пор жду хоть какого-нибудь ответа от Раска, но вижу лишь нашу с ним фотографию на экране блокировки. У меня есть целая серия, со времён, когда мы с Альмой и Эриком ходили в бар. Мы напились, и я почему-то очень хотела сделать селфи с Вильямом у барной стойки, а он был сильно недоволен и совершенно не поддерживал мои безумные идеи.
Первое фото – я счастливая и пьяная вдребезги, с широкой улыбкой на лице, а он – полный скептицизма и унылости дед, с осуждающим взглядом и выгнутой бровью.
Второе фото – в моей жизни не особо что-то меняется, я по-прежнему счастлива, а Вильям закатывает глаза настолько сильно, что мне кажется, что он теряет сознание.
Но третье фото в этой серии – моё любимое. Оно и стоит у меня на заставке. Я устаю от того, что Раск осуждает меня за весёлый характер, и ударяю его в бок, но потом случайно встречаюсь с ним взглядом и нежно улыбаюсь, рассматривая его голубые глаза, с первого взгляда захватившие моё сердце.
Вильям опускает руку на мой стул, приблизившись ко мне, и дарит мне расслабленную ответную улыбку. Щёлк! Вильям в ярости пытается забрать у меня телефон, чтобы удалить любые доказательства его слишком редко проявляющейся нежности, а я тут же соскакиваю со стула и бегу на поиски укромного местечка для того, чтобы перекинуть компромат во всевозможные облака и архивы.
Замираю посреди комнаты, невольно всматриваясь в Раска, запечатлённого на фотокарточке, и вижу его взгляд, нежный и даже влюблённый. Засранец. Он уже тогда был по уши в меня влюблён и отчаянно это скрывал. Но это ведь было видно, отчётливо видно, а я в упор не хотела этого замечать, строя заговоры в своей голове о том, что он мне не подходит или что ему нельзя доверять.
И теперь я стою в своей лондонской квартире, с телефоном в руках, с сообщением от Вильяма о том, что нам нужно расстаться и что он, якобы, не приедет в Лондон, и по какой-то причине не верю ни единому слову. Я почему-то верю в него сейчас, когда он даёт мне повод усомниться в его чувствах. Именно сейчас. Как думаете, я, наверное, слишком наивна?