Мне будет мало, если она скажет, что хочет вернуться.
Мне будет достаточно, когда я увижу её глаза вживую и смогу поцеловать её, крепко прижимая её тело к своему.
– Виль, милый, что ты решил насчёт своего дня рождения?
Блокирую дисплей мобильника, потому что так и не придумываю, что ответить Миллз. Подняв голову, вижу озадаченное лицо матери и сразу же делаю глубокий вздох грудью.
– Не знаю. Ничего, – сухо отвечаю, обратно разблокировав экран телефона, и вновь вижу то же самое сообщение от Фреи.
– Чего бы ты хотел?
– Её, – проносится в моих мыслях, но я озвучиваю: – Я правда не знаю, мам, – нахожу её глазами, слабо улыбнувшись. – Мне всё равно. Настроения нет, – поднимаюсь на ноги и просовываю ладони в карманы брюк.
– Не удалось ещё поговорить с Фреей?
– Ну, почему, мы общаемся, – с сарказмом в голосе произношу и начинаю рассматривать мгновенно ставший интересным узор пола в гостиной. – Только вот общаемся так, как будто мы – совершенно чужие друг другу люди.
– Дай ей время, – мама дотрагивается до моего предплечья. – И пока ты ждёшь, предлагаю тебе устроить вечеринку. Пригласить друзей. А я пойду погуляю, – она улыбается.
– Звучит так, как будто мне пятнадцать.
Усмехаюсь, а в мыслях возникает возможный ответ Миллз на эту фразу: «Тебе исполняется пятнадцать, наконец-то сможешь кончить за пять минут. Хотя, подожди-ка, у тебя и в двадцать четыре это неплохо получается. С днём рождения!».
Глупо улыбаюсь, опустив взгляд вниз, но, кажется, перестаю винить себя за то, что я сделал. А что я сделал? Точно. Решил поворошить болезненное прошлое своей девушки, не спросив у неё, можно ли впутывать её в это нечистое дело, а самое главное – нужен ли ей весь этот героизм. Мне начинает казаться, что мне это нужно было даже больше, чем ей.
И в какой-то степени я поступил эгоистично, потому что не мог побороть свои комплексы, пытаясь изо всех сил доказать ей, что я – мужчина. В то время как она сама сказала мне (словами, прямым текстом, ртом), что просто хочет, чтобы я вовремя был рядом и не играл в её защитника.
Считаю, что это полностью моя проблема, ни Фрея, ни Патрик тут не причём, я придумал ситуацию, которая должна была помочь мне преодолеть мою боль.
Но я ошибся. Она доставила мне только больше боли.
Однако по словам Джулии мужчины признают свои слабости. Я был эгоистом, но не считаю, что не достоин любви Миллз после того, как поступил с ней. Все совершают ошибки, верно? Даже такие идеальные мужчины, как я.
Хорошо, это было лишним. Когда я начинаю волноваться, всегда шучу про свою самовлюблённость. Довольно иронично, учитывая тот факт, что я, по всей видимости, не люблю себя. Точнее, не знаю, за что меня может полюбить женщина. Я постоянно пытаюсь заслужить любовь всеми изощрёнными способами, но каждый из них оказывается провальным.