– Я же говорил, что слишком хорошо тебя знаю, Мил… – Вильям замолкает, прищурившись. – Фрея, – снова ласковая улыбка, и я начинаю в мыслях счёт по количеству нежностей от Раска. Не запутывай мою жизнь ещё больше, пожалуйста. – Значит, ты покидаешь меня на неделю. Ты вообще планировала мне об этом сообщить?
– Планировала, как раз собиралась. – Друзья, занимающиеся сексом, как раз являются парнем и девушкой. Боже, Альма, уйди из моих мыслей. – Как раз хотела напомнить тебе, чтобы ты… – прерываюсь, прикусив губу. Вильям вопросительно вскидывает брови.
– Проводил тебя?
– Нет. Чтобы ты не дружил тут с кем-то, пока меня нет, – невольно улыбаюсь и слегка поджимаю губы, удивляясь самой себе, что говорю, как двенадцатилетка, стесняющая сказать слово «секс». – А если всё же будешь…
– Ты сразу же приедешь и вырвешь ей волосы? – издевательски произносит Раск, нарываясь на очередную едкую колкость в свою сторону.
– А ты думаешь, я ревную?
– А ты разве не ревнуешь? – игривый тон Вильяма сопровождается выгнутой бровью и самодовольной ухмылкой.
Хоть что-то в этом мире остаётся неизменным.
– Прости, мой хороший, за то, что разобью твоё сердце сейчас, но я не ревную. – Вильям оценивающе прищуривается, видимо, не веря моим словам, но оснований у него нет, поэтому он быстро прекращает свои детективные попытки выведать правду. – Дело тут в том, что я не хочу дружить со всеми, с кем ты успеешь подружиться, пока меня не будет.
– Да у меня вообще друзей нет, кроме тебя. И ты меня вполне устраиваешь. Так что, я подожду, пока ты вернёшься, можешь не переживать.
– Спасибо, друг, – нарочно выделяю обращение к Вильяму, и он легко улыбается.
– Да, не переживай и не ревнуй, пожалуйста. У меня, конечно, есть на примете пару девушек, с которыми я бы очень сильно хотел подружиться, сблизиться, ну и узнать их с разных сторон, так сказать… – Вильям отводит мечтательный взгляд вверх, а я пренебрежительно усмехаюсь. – Но это на крайний случай.
– Типа запасной вариант? – мои губы искривляются в презрительной ухмылке, а глаза с осуждением рассматривают немецкого ловеласа.
– Типа да. Всегда должен быть план Б, верно? – самодовольно улыбается, заставляя меня закатить глаза.
– Именно поэтому я ни за что в жизни не стала бы с тобой встречаться.
– А если бы мы все же встречались, я бы называл тебя solsken.
– Что это значит?
– Солнце по-шведски.
Улыбка на моем лице появляется сама по себе, и я тут же глубоко вздыхаю в попытке отогнать всплывающую в голове картинку о том, какой могла бы быть моя жизнь, если бы Вильям Раск Паульсен всё-таки стал бы моим.