– Возьми меня с собой, – прошептала, захлебываясь рыданиями.
– Я не могу. Здесь ты в относительной безопасности. А за стенами дома я и сам в бегах. Ты человек, ты много не сможешь пережить.
– Но твой брат! Ты же сказал, что знаешь!
Понятия не имею, почему решила, что его это должно обеспокоить. Вглядывалась в эти глаза, в которых всегда видела свою несвободу, недопустимость общения с другими мужчинами.
– Он не тронет тебя. А если сорвется, Эмма не позволит. Пока я жив, не тронет. А я выживу, обязательно выживу – не смогу допустить, чтобы ты стала его женщиной. Никогда.
Арш Параваль стянул именной фамильный перстень с пальца и положил на мою ладонь.
– Придет еще раз, покажи кольцо. Скажи, что приходил. Что убью его, если тронет тебя. И жди, обязательно жди меня, Дэвина.
Кэрридан коротко поцеловал и выпрыгнул в окно. Вскочила и вглядывалась в ночь, пока не замерзла окончательно. Потом все же закрыла створку и забралась под одеяло. Меня знобило, пальцы отчаянно сжимали фамильный перстень, а ледяной страх – сердце. Он сказал «пока я жив»… Сложно поверить, что Кэрридан арш Параваль может умереть.
Уснула почти мгновенно, так вымоталась эмоционально. И почему подобное всегда происходит рядом с Кэрром? Страх ли, боль, секс, тревога – все равно чувствую себя всегда после, будто он пил меня. Утром проснулась разбитая, губы все еще чувствовали ночные поцелуи, а на щеках высохли дорожки от слез. В ванной положила перстень на умывальник, не хочу расставаться с кольцом ни на минуту. Из зеркала на меня смотрела девушка не многим красивее голодного гемозависимого. Умылась, переоделась – сегодня решила не шокировать никого старой одеждой.
Едва вернулась в спальню, стул, оставленный мной вчера около двери, упал. В комнату озабоченно оглядываясь по сторонам, вошла Эмма с подносом в руках. Посмотрела на стул, лежащий прямо перед ней, усмехнулась и начала накрывать на стол. Сегодня завтрак явно не такой скудный как вчера. Молча наблюдала за ней от окна, через которое вчера влез Кэрридан. И как ни пыталась до прихода Эммы разглядеть хоть что-то, что помогло бы мне понять, как он поднялся сюда, так и не смогла.
– Доброе утро, Дэвина. Поешь, как следует. Вчера тебя продержали впроголодь, мой недосмотр, приношу извинения.
– Доброе утро, Эмма. Все нормально. Я заметила изменения в меню, но мне хватило.
– Я рада. Надо поговорить.
Тон ее по-прежнему холоден, а выражение лица отчужденное. Пожала плечами, вряд ли у меня есть право отказаться слушать. Эмма разлила кофе из кофейника по чашкам и присела, приглашая и меня последовать ее примеру. Опустилась на диван напротив нее.