Телефон вновь требовательно пищит. Пятая смс от бывшей любовницы за утро. Настаивает, что нам нужно встретиться и обсудить разногласия. Неужели готова закрыть глаза на Дэвину? Но я, кажется, после вчерашнего совсем не голоден, поэтому не тороплюсь отвечать. Не хочу я весь обед тратить на ее причитания и намеки. Может, лучше Дэвину вытащить в ресторан? Дома все равно будет шумно. Вспоминаю, что она хотела сегодня погулять самостоятельно за секунду до отправки смс. Стираю текст и отключаю телефон. Пообедаю в одиночестве. Если дадут, конечно.
В ресторане не успеваю поднести стакан ко рту, когда около моего столика появляется мама. Хорошо, что не успеваю, иначе бы подавился. Родители очень редко переходят все допустимые границы подобным образом, поэтому я готовлюсь либо к очень серьезному разговору, либо к не менее серьезному выносу мозга. Тем не менее, вежливо улыбаюсь, встаю, целую протянутую руку в тонкой белой перчатке и отодвигаю стул напротив своего места. Мама не демонстрирует какой-то особой радости от нашей встречи и надежда, что это все же случайность, подыхает в муках.
– Здравствуй, Кэрри, – все же приветствует меня в ответ. – Нам нужно очень серьезно поговорить.
– Мама, я собирался обедать. Ты ведь знаешь, что я не люблю совмещать еду и важные разговоры.
На самом деле об этом знают абсолютно все. Никаких деловых встреч в ресторанах. Для этого есть офис.
– К сожалению, мой дорогой, последнее время ты абсолютно неуловим. Поэтому я вынуждена причинить тебе неудобство.
Мама поджимает губы. Знаю, что она обижена. Но каждая наша встреча с некоторых пор перерастает в ссору, поэтому не удивительно, что я пытаюсь их избегать.
– Хорошо, – делаю глоток и прикрываю глаза от удовольствия. – Я внимательно слушаю.
Не понимаю, зачем нужен этот разговор. Я и так знаю, что она скажет, а она знает, что отвечу. Но если мама хочет, чтобы выслушал, не могу ей отказать в такой малости. Опять.
– Кэрри, утром мне звонила Карла, – молча киваю, это вполне ожидаемо. – Она просто в истерике. Постоянно плачет и не может остановиться. Не понимает, как ты мог променять ее на какую-то человеческую девчонку. И я не понимаю.
Мама старается, чтобы это не звучало как осуждение, а только как участие в жизни сына. Но я слышу их с отцом личную драму в каждом слове. И сам до сих пор не понимаю, зачем он это сделал – привел Дэвину в наш дом. Чтобы показать жене, что ее любимый сын такой же, как он? Что дело не в нем, просто таковы мужчины? Не знаю и не хочу в это лезть. Их прошлое не должно иметь никакого отношения к моей сегодняшней жизни. Да я, в конце концов, не женат! И могу позволить себе хоть дюжину любовниц! И почему-то во всей этой истории больше всего меня беспокоит безопасность Дэвины. Не хочу, чтобы с ней случилось то же самое, что с Эммой.