– Как скажешь.
– То-то же. Будешь знать, как со мной спорить.
– Что-то я не припомню, чтобы ты была такой дерзкой, – дразня, произнёс.
– Это вызов?
– Возможно, но только что ты сделаешь?
– Ох, ты во мне всё ещё сомневаешься? Думаешь, узнал о моих чувствах, признался мне в любви и я вся принадлежу тебе?
– Ну да, а что разве не так?
– Так, конечно, но не всё так просто… если ты вот сейчас договоришься…
Интригую нас обоих:
– То…
– То ночью вместо того, чтобы лечь с тобою спать, задушу своими же волосами! Ву-ха-ха-ха! – зловеще, сгущая краски, провозгласила.
– Не жалко волосы?
– Если только чуть-чуть.
– А ну раз так, то всё… спать буду только с открытыми глазами.
– Ой, да ладно тебе, и взаправду поверил, что ли. Куда я без тебя теперь, дурачок ты мой.
– Ах, значит, до этого был просто дураком? А теперь твой дурачок.
– Нет, до этого ты был, как бы это мягко сказать… ну, в общем, ты понял, кем ты был, когда шатался со своей Наташей, – и кинула на меня пугающий, проницательный взгляд. Но потом сразу же переменилась в лице, поняв, видимо, что уже никакой Наташи нет, а есть только мы.
Перед самым концом спуска вспоминаю, как нёсся по этому уступу ещё двадцать минут назад и, охваченный страхом, из-за того, что могу не успеть нагнать её. От внезапной бури эмоций хватаю за руку.
– Нан, – резко выпалил.
– Да, Филь, ты чего?
– Может быть это резко, но я всё же скажу.
Бросает на меня вопросительно-чарующий взгляд.
– Ещё сегодня утром я проснулся после обморока, совершенно позабыв, что было вчера вечером. И я даже подумать не мог, что спустя каких-то несколько часов буду стоять около горы и целовать твои пламенные губы. Постой, ничего не говори. Я очень рад, что получилось именно так. Если бы у меня был бы выбор – ничего бы не менял, – захлёбываясь в своих же словах, выговорил.
Область вокруг глаз Наны заметно побледнела, а также на ресничках после моргания были заметны проблески слезинок. Это так мило… весь покрылся красной краской, но продолжил своё повествование.
– Хотя нет, одно всё же хотел бы изменить. Это то, что заставил тебя страдать и так сильно переживать из-за меня!
Резко подрывается со своего места, потянув меня немного вниз и врезается прямо в грудь. С такой силой, что аж на секунду показалось, что нечем дышать, так как обвила руками спину очень крепко. Наверное, так сильно задели мои слова, но она так ничего и не произнесла.
Сильнее сжимаю в объятиях и проговариваю:
– Прости меня ещё раз, пожалуйста. Хочешь собаку, будет тебе собака. Хочешь смотреть Спанч-Боба, будем смотреть Спанч-Боба! – Глубоко вздохнув: – Для тебя всё что угодно, ведь ты сломала меня и мой организм совершенно.