– Филь-Филь, это я нарисовала, тебе понравилось? Не слишком личное?
Сильнее её сжав, говорю:
– Нет, всё хорошо, мне очень приятно получить от тебя такой знак внимания. – Немного выждав, пока накал эмоций спадет, добавляю: – Скажи мне, пожалуйста, когда ты успела научиться так хорошо рисовать?
– На этот вопрос пусть лучше тебе ответит Женя, это он заметил мои способности на вашей этой штуке. И он надоумил меня нарисовать именно этот рисунок, сказав, что это твоё любимое место со времён детства.
Глубоко вдыхаю. Ведь правда, когда-то это место было для меня всем.
Вздохнув, чуть ли не задохнувшись в моих объятиях, так как будто её грудная клетка сжалась целиком и полностью. А потом от неё мне слышится тихими, неуверенным тоном:
– После смерти родителей ты не был там ни разу?
Опустив губы от печали:
– Увы, это правда. – Склонив голову на её волосы: – Я никому не рассказывал причины, почему я больше там никогда не появлялся. Но сейчас, похоже, придётся рассказать.
Минутная слабость охватывает меня, но я всё же нахожу в себе силы, чтобы отпустить её и предложить всем нам сесть на диван. Чтобы я начал свой рассказ об этом наилучшем и в то же время ставшим наихудшим этапом моей жизни.
– С восьми лет, как мои родители разбились, я и вправду там ни разу не появлялся. Потому место, которое ты изобразила, очень много значило для меня и моих родителей, а после того, как они погибли, я не мог больше там находиться без слёз и страданий. Поначалу и думать боялся об этом месте, а тем более быть там или видеть это место на фото. Я всегда хотел побороть этот страх, но всегда всё кончалось крахом.
– Ой, мы зря всё это придумали?
– Нет, что ты… сколько времени уже прошло с их смерти, семнадцать? Если мне не изменяет математика. Как ни странно, спустя такое большое количество времени видеть в таких подробностях наше любимое с родителями озеро – одна радость, но со слезами на глазах.
– А страх, о котором ты говорил? – выкрикнул тихо Женя. – Он, он остался?
– Хороший вопрос, я давно не упоминал эту историю, пытаясь избегать малейшего напоминания о родителях, но сегодня я скажу страху нет! И приму свою историю такой, какая она есть.
– Заявление взрослого, сильного мужчины, я тебе скажу.
– Знаю… – глубоко вздохнув, боясь, что вот-вот таящийся страх парализует меня.
Но она облегчает мои душевные терзания. Облокотившись ближе ко мне и взяв меня за руку, спрашивает:
– Точно всё хорошо?
– Точно, – ответил ей и тем самым дал полный отпор страху, взяв над ним контроль. Не забываю взять её руку в ответ, продолжаю: – Ты очень хорошо постаралась с детализацией объектов, – одобрительно погладил её руку, – когда же ты успела так хорошо научиться рисовать?