Не стоит чрезмерно обобщать, случаются и исключения из общего правила, в частности, в отношении пунктуальности. Мой немецкий начальник из первого проекта ЕС, в котором я принимала участие в начале девяностых, был удивительно несобран. Он всегда приходил на совместные заседания немецких и российских партнеров с опозданием. Так же широко улыбаясь, как моя подруга (см. выше), он сообщал, что у него а) сломалась машина б) прямо на мосту остановился троллейбус, в) позвонили из Германии перед его выходом из квартиры, и он вынужден был что-то объяснять…». Его любимая фраза «Когда у меня стресс, то я не в силах быть еще и пунктуальным», – звучала довольно часто. Создавалось впечатление, что стресс у него всегда, пока я не выяснила с помощью наводящих вопросов, что дедушка у него был югославом. Вот он, родной славянский менталитет, пробившийся даже сквозь стойкий швабский характер!
Мы обращаемся с законами весьма свободно, исходя из поговорки «Закон что дышло…», у немцев законы существуют практически на все случаи жизни, и они относятся к ним серьезно. Не зря же у них существует выражение: «В Германии правят законы».
Только не нужно думать, что они настолько законопослушны, что не думают о своей выгоде. Ведь у них существуют даже консультанты по налогам, объясняющие, как можно законным образом обойти закон. Случаются в Германии и мошенники, и воры, и обманщики, и просто непорядочные люди. И даже на очень высоком уровне. Если это вскрывается, то об этом пишут в газетах, сообщают по телевидению и в интернете. Главное же, за преступлением, как правило, следует наказание независимо от занимаемой преступником должности и общественного положения.
Вообще немцы – серьезный, педантичный, дисциплинированный народ, умеющий работать на совесть, без суеты и авралов. Я выяснила это для себя, работая переводчиком на самых различных предприятиях нашего города. В девяностые годы, да и в начале двухтысячных к нам приезжало множество немецких специалистов для монтажа закупленного в Германии оборудования, для обмена опытом, для налаживания торговых отношений. Мы «дружили». Основа нашей дружбы не носила больше идеологический характер, как во времена существования ГДР, мы налаживали отношения с объединенной Германией на взаимовыгодной основе. Жаль, что сегодня наши экономические контакты, не считая газа, почти сошли на нет.
Много лет подряд я и мои коллеги слышали от немецких туристов одни и те же вопросы. На них трудно было найти ответы, а сами эти вопросы казались какими-то мелкими, второстепенными, а то и третьестепенными и, честно говоря, порядком раздражали. Только побывав в Германии, я поняла, почему для немцев они так значимы.