Впрочем, не будем обольщаться. Работая с немецкоязычными туристами, быстро убеждаешься в том, что немцы, австрийцы и швейцарцы сильно отличаются друг от друга не только по своим языковым особенностям, но и по менталитету.
*
Мне лично ближе австрийцы. Может быть потому, что я много лет занималась австрийской литературой. Работая в «Интуристе», я оформила сначала соискательство, а потом и заочную аспирантуру при кафедре истории иностранных литератур ЛГУ и начала писать диссертацию о писателе первой половины ХХ века Германе Брохе, которого современники за сложную форму его произведений называли «австрийским Джойсом». Так началось мое знакомство со страной, которой я во время моего обучения в университете внимания почти не уделяла. Конечно, к тому времени я уже поработала с австрийскими группами и выяснила для себя, что понимать их значительно труднее, чем немцев, что они непоседливы и нетерпеливы, любят пошутить и не задают традиционных (смотри выше) вопросов. Потом мне удалось в качестве сопровождающей группы проехать по маршруту Венгрия – Югославия – Австрия. Правда, в Австрии, точнее говоря, в Вене мы пробыли только три дня. Однако впечатление было ошеломляющим. Вена представала древней и величественной столицей, где все было слишком для маленькой Австрии. Познакомившись поближе с историей этой страны, я поняла, чем австрийцы отличаются от немцев. Австрийцы больше привержены своей стране, ее истории и культуре.
Спустя некоторое время я съездила в Прагу, на родину Франца Кафки и других австрийских писателей «пражского литературного круга». Сегодня австрийская культура и история ассоциируются для меня с тремя крупными европейскими городами: Веной, Будапештом и Прагой. Они конечно очень разные, но в них проглядывает тот имперский стиль и дух, который был так характерен для «Дунайской монархии». В отличие от немцев, столетиями живших в разрозненных карликовых государствах, огромное многонациональное государство Габсбургов достаточно долго сохраняло единство. Судьба его чем-то очень схожа с судьбой нашей страны. Наднациональная австрийская идея, объединявшая империю, мало чем отличалась от знаменитой российской формулы «самодержавие, православие, народность». Достаточно лишь заменить Романовых на Габсбургов, а православие на католицизм. Австро-Венгрия, распавшись, прекратила свое существование в результате первой мировой войны. Сказалось и влияние русской революции. На обломках когда-то могущественной империи возникли новые национальные государства. Как это напоминает нашу историю: распад, кризис экономический, политический, духовный и попытка его преодоления. После присоединения (сегодня принято говорить «насильственного») в марте 1938 года немецкоязычной Австрии к Германии ее население принимало участие в уничтожении и грабеже евреев, строило и охраняло концентрационные лагеря, сражалось на фронте против врагов рейха. Но в отличие от немцев, все еще ощущающих свою вину за Гитлера и нацизм, австрийцы решили проблему вины, объявив себя первой жертвой фашистской Германии. Парадокс заключается в том, что Гитлер по своему происхождению австриец. Один из жителей Австрии как-то пошутил: «Нам он не подошел, и его забрали к себе немцы». На самом деле все не так просто. Среднее и молодое поколение этой страны задумывается над тем, что «невиновные» тоже внесли свою лепту в общую вину фашизма.