— В моей квартире, — сказала она. — Мы можем поговорить сегодня днем? Я надеюсь, что как можно скорее.
«У меня после обеда назначена встреча с киношниками», — сказал я. Я никак не мог пройти мимо этого, не раскрыв свое прикрытие. — Но, может быть, около половины пятого? — Хорошо, — сказала она.
У меня закружилась голова. Возможно, Розана была единственным человеком, который мог распутать запутанный клубок нитей, которым стало моё задание. Если так, то она представляла опасность для тех же людей, которые пытались поджарить меня той ночью за пределами Рима. Она может быть отличной девушкой, но у нее не было газовой бомбы. Мне оставалось сделать только одно. Я не мог вытащить Хаймана из его гнезда. Я также не мог дать ей один из двух контактных адресов по телефону. Но у нас все еще были те два грозных часовых в Le Superbe.
— Если вы можете пройти прямо ко мне в гостиницу, синьорина, — сказал я, позволив своему голосу быть настолько тихим, что меня было едва слышно. 'В течение часа. Подождите меня там, в моей комнате. Я прикажу вас принять, и тогда, я уверен, мы уладим этот вопрос к нашему обоюдному удовлетворению.
Я повесил трубку. «Нефтяники», — сказал я. Камилла и Ренцо какое-то время смотрели на меня. «Не оставляют меня в покое». Ни один из них, казалось, не хотел спрашивать или узнавать о чем-либо.
Пятнадцать минут спустя, извинившись за то, что иду в туалет, я вставил жетон в таксофон. Я позвонил в «Ле Суперб» и приказал дежурному проинструктировать часовых впустить мисс Моранди в мой номер и проследить, чтобы ее никто не беспокоил.
Я вернулся к Пьеро, Ренцо, Камилле и остальным с чувством облегчения.
Наконец компания распалась. Мне пришлось быстро уйти с Ренцо за некоторыми документами и подписать чек в офисе адвоката. У Пьеро было кое-какое дело, о котором нужно было позаботиться. Камилла сказала, что у нее назначена встреча со своим учителем речи на 4 часа, но, возможно, мы могли бы поужинать после этого. Я сказал, что мне это нравится, и что, если что-то пойдет не так, мы могли бы встретиться позже. Мне нужна была свобода действий во всех направлениях, потому что я не знал, что Розана хотела мне сказать.
Я старался не казаться откровенно нетерпеливым во время нашей поездки обратно в город и бесконечного обсуждения договора. Хоук настоял на том, чтобы мне предоставили итало-американского адвоката, чтобы все выглядело очень правдоподобно. И адвокат настоял на том, чтобы прочитать все второстепенные пункты дважды, один раз на итальянском и один раз на английском. Потом были проблемы с проверкой подписи в банке и когда все уладили и опечатали, было уже пять часов. Le Superbe находился всего в нескольких кварталах от отеля. Вежливо, но настойчиво я отклонил просьбу Ренцо пойти в клуб и выпить, чтобы отпраздновать это событие.