— Нет, ты не понимаешь, Кендра, — прошептал я, прочистив горло и проглотив ответ, который она хотела. Тот, который я хотел дать ей взамен. — Ты — Кендра, Лена ушла! — Я вложил в неё все силы и наблюдал, как её разум сдаётся. Лена судорожно втянула в себя воздух и резко замотала головой. Слёзы покатились из её глаз, и поцелуями стирал их, не в силах остановиться. Она вцепилась в меня, продолжая хватать ртом воздух. Я провёл руками по её татуировкам, удаляя их. У Кендры не было татуировок, так что это завершит камуфляж. К тому же это — последний пинок татуировщику, который небрежно забрал то, что по праву должно принадлежать мне. Я поднял ногу Лены и медленно начертил на подошве руну, которая защитит от одержимости; эта руна будет сильнее дьявольской ловушки. Её превращение в Кендру было слишком лёгким. Этого не должно быть. Осталось заехать в коттедж, забрать её вещи и кошку, и всё будет кончено. Я осторожно положил её ногу на кровать и с трудом сглотнул. — Я буду скучать по тебе, моя милая ведьма, — прошептал я, прежде чем затолкать остальные сфабрикованные воспоминания её разум и похоронить те, которые мы создали за стальной стеной, вместе с тем, кем она была на самом деле. Я наблюдал, как Лена исчезла, её глаза потеряли фокус, и она поддалась принуждению и силе моих слов. — Ты, наверное, возненавидишь меня, когда вспомнишь, что я сделал. Кендра, — я подавился её новым именем, это было так неправильно. Кендра была слабой, а Лена — сильной. Они так не похожи друг на друга, и я чертовски ненавидел то, что заставлял Лену исчезнуть, но знал, что должен был сделать это ради безопасности. Люцифер думает, что украл Лену; пока он в это верит, оставит в покое настоящую. — Теперь ты можешь дышать, милая девочка. Боль от смерти Джошуа уменьшилась, и ты больше не будешь её чувствовать. Ты больше не обременена горем. Ты свободна, моя бабочка. Теперь ты можешь летать, — прошептал я, наблюдая, как свет исчезает из её глаз. — Спи. Когда проснёшься, всё будет хорошо. Всё будет хорошо, Кендра. У тебя будет своя жизнь, та, что должна быть до того, как её отняла у тебя боль, которую пришлось пережить.
— Всё готово, — произнёс Райдер с порога, его взгляд остановился на пепельно-бледном и заплаканном лице Лены. — Если она такая же упрямая, как Синтия, придёт за тобой, когда вернётся память.
— Знаю, — ответил я, мне не хотелось убирать её руки от своей рубашки, и я прижал их к себе. — Она возненавидит меня за сокрытие случившегося с сестрой, но она заплатит своей жизнью, если пойдёт на Люцифера, а этого я не могу допустить.