После того как Марго выписали из больницы, я пыталась поговорить с ней. Спросить, почему она не помогает Давиду? Не встает на его защиту. Ну или хотя бы не попытается поговорить с ним, спросить его версию событий… Но сестра замкнулась в себе, стала нелюдимой, хмурой.
Она не помнила, кто напал на нее. Полная амнезия того проклятого дня, с самого утра и до вечера. Последнее что она помнила, это то как застала нас с Давидом на кухне…
Это сделало пропасть между нами еще глубже. Марго смотрела на меня с ненавистью, а имя жениха просто не желала слышать. Известие о беременности и вовсе приняла с истерикой.
Ее убивало, что аборт делать было поздно. Пока она лежала в коме, время ушло. Врачи запретили прерывать беременность. Ребенок развивался нормально.
Но как же она его не хотела!
Крики, истерики, слезы… пока Марго вынашивала Николь, дом превратился в настоящий ад. Нестерпимо было наблюдать за всем этим. Папа, почерневший от горя. Он не знал, как справиться со старшей дочерью, чуть ли на коленях перед ней не стоял. Он тоже не сильно был рад беременности Марго… Главным инициатором того, чтобы с ребенком ничего не случилось, была бабушка.
Я была слишком юна, чтобы сформировать какое-то свое отношение к беременности сестры. Я была оглушена смертью мамы и виной человека, в которого была влюблена.
Но когда Николь появилась на свет… Раньше времени, с помощью кесарева, с всевозможными диагнозами и угрозой для жизни… Я взглянула на маленький сверток в больнице, под аппаратами… и меня затопила любовь.
Сестра на дочь даже не взглянула. Я заходила к малышке каждый день, кроватку поставили временно в комнате бабушки. Там же находилась нянечка для ребенка.
Восстановившись, Марго уехала из дома. Это произошло спустя месяц. Она какое-то время путешествовала по разным странам. Вернулась к вечеринкам, тусовкам. Вела привычный образ жизни…
Она погибла спустя год после рождения Николь, в автомобильной аварии, где-то на юге Италии. Бабушка ездила на опознание. Отец к этому моменту совсем расклеился, начал пить. Известие о смерти Марго спровоцировало инфаркт, в результате я разрывалась между посещениями больницы, заботой о племяннице, хотя конечно у Николь были нянечки, тут речь скорее идет об искренней любви, тепле, которое я старалась дать малышке. Чтобы она не была полностью отданной в чужие руки, которые возились с ней лишь за зарплату. Ну и учебой, конечно. Я привыкла быть отличницей, поэтому мне приходилось нелегко, я засыпала на уроках, начала получать замечания и плохие отметки…
Впрочем, это было самое меньшее из зол, – усмехаюсь своим расшалившимся воспоминаниям.