Вокруг полная тишина, которую нарушает только наше прерывистое дыхание. По‑прежнему дрожа всем телом, Давид кладет голову мне на плечо. Полежав так несколько минут, Бахрамов скатывается в сторону, переворачивает меня на спину. Чувствую его взгляд, упрямо держу глаза закрытыми, чувствую, как он проводит пальцами по моему подбородку.
– Ты такая невинная крошка. От этого просто дурею. Никогда не встречал такой, – его голос звучит низко, неуверенно, словно это признание дается не легко.
Его пальца двигаются вниз по шее, очерчивают ключицы, проходятся по груди, по вершинам сосков. Он будто художник, наслаждающийся своим творением. Это завораживает и в то же время ужасно смущает. Я часто думала каков Давид в постели. Грязные мысли начали посещать меня слишком рано… Я представляла разное. Но даже близко моего воображения не могло хватить на то, чем оказалась реальность. Бахрамов – самые крышесносные американские горки…
Заставляю себя открыть глаза и встретиться с ним взглядом. Щеки пылают от смущения.
– Я могу пойти в душ? – спрашиваю надтреснутым голосом.
Кое как слезаю с постели, далеко не так грациозно, как хотелось бы. Чувствую, что руки дрожат, оглядываюсь по сторонам, думая, чем бы прикрыться. К пиджаку теперь ни за что не притронусь… но других вариантов нет. Стараюсь сохранять хладнокровие, но это непросто. Невозможно притвориться, что произошедшее оставило меня равнодушной. Особенно остро осознаю, что стала еще более зависимой от него.
– Пойдем вместе, – Давид легко спрыгивает с кровати. Бодрый, довольный леопард… тогда как я чувствую себя развалиной. Что будет в ванной? Еще один раунд? Я точно не вынесу.
– Не смотри на меня так, словно я людоед, который собирается тобой позавтракать. Кстати, сейчас закажу завтрак. Ты выглядишь так, словно вот-вот грохнешься в голодный обморок. Мне не нравится такая диета, Эрика. Хочу, чтобы моя жена была спортивной и упитанной.
Сказав это, увидев, как делаю губы буквой «о», кипя от возмущения, усмехается и заключает меня в объятия. Его губы накрывают мои, и снова ослепительный каскад сменяющихся, одна сильнее другой, эмоций. Стук сердца эхом отдается в ушах. Ощущения, даримые мужскими губами, непередаваемо прекрасные, волнующие…
Давид, отстранившись, берет меня за руку, ведет за собой. Выходим в гостиную. Моя кожа покрывается мурашками. Это дико для меня – расхаживать по квартире голой. Абсолютный дискомфорт. И Бахрамов это чувствует. Похоже, ловит кайф от этого.
Он берет мобильный и заказывает завтрак через полчаса. Все это время держит меня за руку, справедливо опасаясь, что сбегу. Положив телефон на полку, подхватывает меня на руки и несет в ванную.