Он водит пальцами по моей спине, словно делает массаж. Заставляя тем самым разноситься по нервам тысяче импульсов, кожа в местах его касаний начинает пылать…
– Садись, пока не замерзла, – Давид вдруг убирает руку, с сожалением вздыхая.
Поспешно ныряю в салон, чувствуя, что снова начинаю возбуждаться. Это убивает меня…
Когда Бахрамов садится за руль, то поворачивается ко мне и подмигивает.
– Готова?
– К чему?
– Ко всему, детка.
Во время повисшей паузы сверлим друг друга взглядами. Я, конечно, отвожу глаза первой.
– Не уверена, что готова, – произношу наконец, решив быть предельно честной.
– Главное, перестань сопротивляться мне. Отдайся на милость победителя и все будет прекрасно, – в голосе Давида появляются хрипловатые нотки.
Складываю руки на коленях, сцепляю пальцы, думая лишь о том, как разрушить чувственную магию, окружившую нас. Создающую невыносимую атмосферу сексуального притяжения. Меня это пугает. От Давида всего можно ожидать. Да и от меня, раз в голове появляются пошлые картинки секса в машине.
Бахрамов вдруг ослепительно улыбается мне, кладет руки на руль.
– Расслабься, – произносит тихо. – Хоть ты и сногсшибательна в этом платье, я не собираюсь накидываться на тебя прямо здесь.
Стоит сделать глубокий вдох и почувствовать облегчение, добавляет:
– Потому что я идиот. Надо было брать не Майбах, а роллс-ройс, с водителем.
Снова его похабные шуточки! Волшебство притяжения рассеивается. Зябко ежусь. Его слова отрезвили меня. Я для Давида лишь средство достижения цели и сексуальный объект…
Он развратник, бабник, бандит. Возможно убийца. Уголовник, которому пачками привозили моделей для утех. Потому что богат и может купить что угодно, и кого угодно.
– Интересно, – вдруг задумчиво произносит Давид.
– Что интересно? – не выдержав длинной паузы, заговариваю первой.
– Почему ты стала моделью? Пошла работать в мир моды?
– Откуда вдруг такой вопрос? – спрашиваю с удивлением.
– Сама знаешь. Ты такая скромница. Предпочитаешь держать свой внутренний огонь глубоко внутри. Никому не показывать. Как говорится, можно вырвать женщину из монастыря, но не монастырь из ее души.
Ничего не отвечаю, откидываюсь на сиденье, отворачиваюсь в окно. Как бы то ни было, любая пикировка с этим мужчиной обречена на провал. Он все равно окажется красноречивее и поставит тебя в тупик.
Давид превышает скорость, поэтому оказываемся в нужном месте раньше, чем я ожидала. Поездка выходит молчаливой, чему надо радоваться. Но нервозность лишь усиливается.
Выхожу из машины, обхватываю предложенный Бахрамовым локоть, стараюсь глубоко дышать. Немного кружится голова, меня подташнивает. Возле ступеней, ведущих в зал, где проходит благотворительное мероприятие, нас встречают организаторы церемонии, пара средних лет. Мне они хорошо знакомы, радушно приветствуют, мужчина – старый приятель моего отца. А вот на Давида смотрят подозрительно. Перевожу на него взгляд, но его лицо непроницаемо, словно войдя сюда он надел маску, закрылся от происходящего. Вздыхаю. Мне жаль, что ему приходится чувствовать себя изгоем. Возможно, я сумасшедшая, что сочувствую тому, кто по сути покупает меня… Но ничего не могу с собой поделать.