– Иди сюда, всё равно я тебя поймаю! – твердила Инга.
Изолированный отсек ярко освещали галогенные лампы вместо вредных для зрения светодиодов. Надев полную защиту и очки, передающие картинку с оптического микроскопа, она пыталась выцепить из вскрытой бактерии чужеродное существо. Интерактивные перчатки плохо гнулись, и приходилось сильно сжимать пальцы, чтобы схватить негодный пузырёк; со стороны, наверное, это выглядит как выступление сумасшедшего мима.
И именно сейчас нужно было зайти двоим мужчинам.
– Что ты делаешь? – спросил Доктор по громкой связи.
– Нахожу в культурах клеток больного патогенные микроорганизмы, выделяю из них паразитирующие вирусы и повышаю их вирулентность.
– Чего?
– Стощупальцевый Осьминог!
Оба засмеялись.
– Вы точно нормальные? – посмотрел на них с подозрением главврач.
– Да, вот справка. – Галлифреец достал психобумагу и на полном серьёзе предъявил главврачу, тот принялся изучать; смуглое лицо перекосило.
– Идите отсюда, а то у меня от смеха руки трясутся. – Инга, отдышавшись, замахала на посетителей.
Стоило им уйти, приехала робот-буфетчица.
– Вы должны сделать перерыв на приём пищи!
– Прямо как моя мама, – изумилась Инга. Пришлось выходить в «чистую зону», благо автоматика сняла защиту и обеззаразила тело: сервис. Не то, что в родной больнице тридцать лет назад. – Давай кофе, слойку и катись.
– Мучное вам не рекомендовано.
– А…
– Свинина – тоже.
– Ну яблочко хоть?
– Фрукты вам запрещены. Распоряжение сверху.
Вот Доктор подкузьмил!
– Что же можно? Креветки?
– Данные существа вымерли более десяти лет назад. Предлагаю рыбные тефтели.
– О нет! Опять рыба!
Впрочем, свежие котлетки, приготовленные на пару, очень даже удались, как и ярко-жёлтый компот с грушевым ароматом. Посуду мыть не надо, буфетчица забрала, даже со стола вытерла – сервис будущего, чего бы не наслаждаться?
За «окном» цвела сирень: целые охапки сирени, лиловой, прозрачно-снежной, бордовой, как томная барышня; они качались, казалось, возле самой рамы, аккуратные бутончики оттопыривали один восковой лепесток, другой – и раскрывались звёздочками.
Но красота эта была плоская, несмотря на 4D.
Инге хотелось прижать к губам настоящие пупырышки цветов, упругих, свежих, целую гроздь и каждый отдельно, пить аромат, у фиолетовой насыщенный, сладкий, лёгкий у розовой и щемящий у белой. Идти по аллее ВДНХ, между махровых облаков, и чувствовать майское солнце на щеке, и замирать от близкого грома…
Интересно, остались ли в Москве будущего живые кусты сирени?
Работа продолжалась. Лабораторный стол заняли десять виртуальных клеток с виртуальными мышами, которым ввели виртуальную вакцину. Парочка из них уже выздоровела, начала умывать мордочки; а вот и ещё три поправились, две в хорошем состоянии. Так, похоже, все в порядке – только одна сдохла.