– Скорее! – поторапливал Доктор. – Сейчас кончится кислота, и она примется за взятые у больных анализы.
– Нет-нет, только не анализы!! – Инга сделала большие глаза. – Они ещё и заразные!
Наконец-то миновав коридор, беглецы завернули за угол.
Здесь был короткий холл, до выхода со значком ступеней оставались жалкие десять метров, но одолеть даже несколько шагов было невозможно: всё пространство кишело шкафами. Громадины заметили людей, потянули к ним стальные захваты.
Инга обернулась – и вскрикнула.
Хлопая ремнями, подъезжала армия тележек, на каждой ощетинился скальпелями робот-хирург.
Западня! Беглецы встали спина к спине.
– Что будем делать? – прокричала Инга.
– Издеваешься?! Что тут можно делать?
– Я думала, у тебя есть план.
– План был, но в нём значилось «не задерживаться».
Точно, если бы она не потеряла время в той палате, роботы не успели подготовить засаду. Галлифреец рассчитывал на стремительный бросок, а «увязавшаяся» его так подставила.
Захваты ближе…
И тут подсознание блондинки выдало шальную идею:
– Тогда давай танцевать!
– Нашла время!
– У них же в программе заложены танцы…
– Извини – настроение не то. Я в сторонке пока постою.
– Не отвертишься!
Она щёлкнула пальцами и скрестила ноги:
– Это ты, – разворот, движение плечами, – это я,
Между нами молния,
С электрическим разрядом двести двадцать вольт-я!
Шкафы замерли. Тележки остановились, прислушиваясь к ритму, который нащёлкивала пациентка. Ремни начали подхлопывать, посуда звякнула, съехав по накренившейся полке.
Инга схватила галлифрейца под локоть и закружила:
– Давай-давай, они же смотрят!
– О, терпеть не могу эти игры! – Он скривился, высунув язык, но инициативу поддержал.
Мебель не утерпела – шкафы закачались на кривых ногах, скальпели бились друг об друга, носилки ездили туда-сюда, подкидывая хирургов.
Это ты, это я, между нами молния
С электрическим разрядом
Двести двадцать вольт-я!
Слышь!
– О боже, кто это сочинил?! – страдальчески возопил Доктор.
– Дима Билан. Но он потом сразу умер! – оправдала певца Инга.
– Не удивительно. Большой разряд. Только что это за единица измерения такая, вольт-я?
– Сам у него спроси!
– Хорошо. Спрошу.
«А ведь он спросит», – подумала Инга, взметая причёску.
Светлые волосы разлетелись, преподавательница ушла в отрыв.
Здесь, в самом большом хосписе Земли, не положено было отрываться: багряная серость навалилась со всех сторон, сдавила. Но взмах соломенных прядей прорезал её, разбил, как скорлупу, и солнечный свет ворвался сквозь трещины.
Инга схватила гардероб за манипулятор, повлекла в хоровод, посудные шкафы выстроились следом, и скоро всё в холле кружилось.