Через два месяца архив научных экспериментов пополнился снимками гигантских яблок. Алексею даже пришлось подпереть ветки деревьев, чтобы они не обломились. Вера наконец-то перестала над ним подтрунивать и называть “ботаником”. В оранжерее на станции уже давно приносили свои плоды огурцы, помидоры, рос восхитительный пушистый укроп и яркий сочный салат. На подходе была морковь и свекла. Алексей готовился высаживать в марсианский грунт картофель. Жизнь на Марсе налаживалась, и голодная смерть им точно не грозила.
Каждому хотелось первым попробовать яблоко, выращенное под марсианским небом, пусть и под защитным куполом. Но первенство решили отдать все-таки Алексею. Елена зорким врачебным взглядом проследила, чтобы плоды были продезинфицированы. Нина выкрикнула лозунг: “Каждому – по кило марсианских яблок!” Алексей решительно подошел к тарелке и взял самое большое, размером с грейпфрут, ярко-желтое, с розовыми вкраплениями и откусил с аппетитным хрустом. Он на минутку замер, а потом победно закричал: “Оно сладкое!!!” И со всех сторон руки потянулись к тарелке. Анатолий вдруг почувствовал приступ тошноты и ушел в амбулаторный отсек. Он с детства не переносил яблоки.
На утро была назначена экспедиция вокруг Марса. Экипаж состоял из трех космонавтов – Рустема, Алексея и Веры. Они отправлялись за сведениями о рельефе, образцами грунта и надеялись отыскать воду. Но после медицинского осмотра Елена заявила, что не может выпустить их не маршрут..
– Во-первых, у всех повышенное давление, учащенное сердцебиение, а во-вторых… – она замолчала, – я не знаю даже, как назвать этот симптом… в общем, кожа стала очень сухой и неприятной на ощупь.
– Но мы прекрасно себя чувствуем, – заявили в голос только что осмотренные космонавты, – надо выезжать!
– Разрешите начать сборы, товарищ командир! – отчеканил Алексей.
– Не разрешаю, – ответил Анатолий.
И скомандовал:
– Всем приготовиться к медицинскому осмотру!
Неутешительные симптомы обнаружились у всех, кроме Анатолия. “Яблоки!” – мысль ударила его в висок, словно кулак здоровенного мужика. – Мичурины хреновы! И как я только допустил такое…” Он вытер ладонью пот со лба. Первой слегла Нина, его Ниночка. Он вспомнил, как они тем вечером сидели под марсианскими яблонями, Нина пела, а он разглядывал странное сияние, похожее на северное, видимо, купол над яблонями не защищал от ядовитой радиации и еще бог знает от чего…
Она лежала в своей капсуле целыми днями и надеялась, что скоро встанет. Сил хватало только на то, чтобы делать в дневнике краткие записи. Елена не знала, как ее лечить и давала витамины. Вскоре не смогла вставать Вера, а потом Рустем. Алексей держался, и Елена, как ни странно, тоже. “Я врач, и не имею права болеть!” – сказала она.