Лиза тоже глянула на Алика. Тот невозмутимо приподнял брови, усмехнулся, кажется, собрался что-то сказать, потому что губы шевельнулись, но она не стала слушать, рванула с места, вылетела из квартиры. Не пыталась догнать – всё равно бы не сумела – не услышав шуршание спускающегося лифта, перегнулась через перила, посмотрела вниз.
Он ещё не успел выйти, звуки шагов гулко разносились по подъезду.
– Ник, подожди!
Топот смолк. Тишина.
Он остановился. Остановился!
Лиза не заметила, как слетела вниз, вывернула с последнего пролёта, проскочила площадку – осталось всего несколько ступенек. Крайнов вскинул голову, поинтересовался хмуро:
– Чего тебе опять?
Она сначала подошла, застыла ступенькой выше и только тогда спросила:
– Ты почему сбежал?
Он хмыкнул, попытался что-то сказать, но она опередила.
– Хочешь, чтобы я с Аликом осталась? – И опять не дав ему заговорить, коротко выдохнув, произнесла: – Ладно. – Развернулась, шагнула вверх.
– Стой!
Никуда она не ушла, Ник не пустил, нагнал в один прыжок, легко подвинул в сторону, почти прижал к перилам, ухватился за них с двух сторон, словно заключил в круг, и смотрел, смотрел в упор, прямо в глаза. Но иногда его взгляд спускался, на губы – Лиза знала точно, потому что их начинало жечь. И руки будто сами скользнули по его плечам, обвились вокруг его шеи.
Если сейчас этого не случится, она… наверное, она просто умрёт. Или тоже сама, не дожидаясь, приникнет к его губам. Точнее, вопьётся в них со всей возможной жадностью. И не в силах больше сдерживаться, Лиза выдохнула:
– Ник.
– Я Никита, – мрачно поправил он охрипшим голосом.
– Ни… – послушно начала она, намереваясь договорить до конца, и не смогла.
Звуком не получилось, только дыханием, касанием губ. И мгновенно голова пошла кругом. И Лиза тихонько замычала: от нетерпения, от удовольствия, от восторга, от того, что наконец-то сможет избавиться от иссушающей жажды. Или не сможет?
Оказывается, даже этого слишком мало: крышесносных, жарких, откровенных поцелуев до исступления, до полного выпадения из реальности, когда в лёгких уже не остаётся ни капли кислорода, а под ногами – ничего твёрдого. Голова кружится, мир плывёт. Но они же в подъезде, на лестнице.
В подъезде на лестнице – Лиза судорожно хватала ртом воздух, осознавая.
– У тебя дома кто-нибудь есть? – задевая её губы своими, прошептал Никита.
– Угу, – кивнула она, пробормотала с трудом: – Родители.
Где-то наверху хлопнула дверь, дробью зазвучали шаги, не слишком торопливые, но всё равно стремительно приближавшиеся.
Они немного отстранились друг от друга, насколько хватило сил – больше бы просто не получилось. Да и плевать, кто что подумает, как воспримет. Кто угодно. Но это опять оказался Алик. Разглядел их ещё с предшествующего пролёта, улыбнулся снисходительно, но не остановился, даже не сбавил шаг, прямо на ходу сообщил: