— Перешли всё Элеоноре, я рассмотрю и сообщу о встрече, — небрежно отмахиваюсь, ставя точку в обсуждении. Я пришёл сюда торговать рожей, а не вязнуть в деловых вопросах.
— Она как раз здесь, с твоим партнёром, — в глазах появляется похотливый огонёк. — Красивая женщина. И где ты их берёшь?
Он переводит взгляд в сторону и потирает ладони. Прослеживаю направление и натыкаюсь на помощницу, щебечущую в окружении мужчин. На ней открытое красное платье, подчёркивающее черноту волос и глаз, глубокий разрез, открывающий нескромно бедро, высокие шпильки, демонстрирующие длинные ноги. Она излучает животный секс, приманивающий всех половозрелых самцов. Уверен, выбор цвета неслучайный. Ни для кого не секрет, что я помешан на красном, и Элеонора, явно, перегибает палку.
Она замечает мой взгляд, ведёт плечом, что-то говорит окружающим мужчинам и идёт в нашу сторону. Походка королевы, благосклонно одаривающей мимолётным вниманием своих слуг.
— Дамир, Вероника, не ожидала увидеть вас в полном составе, — урчит, как кошка. — Как Глеб? Маленькая Кира? Когда позовёте на смотрины?
— Дети в порядке, спасибо, — блистает вежливостью жена. — Кирочка готова будет к гостям через год, так что милости просим.
Эля морщит нос и переводит тему на фуршет, нахваливая креветки в соусе васаби и тарталетки со сливочным сыром и красной рыбой, внезапно перескакивает на погоду, следом на дела в компании и моё редкое появление там.
— Пока ты здесь тратишь время, все креветки съедят, — обрываю неуместную речь.
— Вы правы, Дамир Авазович, — делает верные выводы Элеонора и теряется в толпе.
Придётся объяснять ей правила игры, а если не поймёт — напрячь Гарыча. Охотницы мне рядом не нужны, достаточно было Виктории. Столько дел она наворотила, что, конечно, не оправдывает меня. До сих пор смотрю на спину Ники и перед глазами стоит тот день.
— Мы можем уйти, — шепчу жене, провожающей мою помощницу недобрым взглядом. — Больше здесь делать нечего.
Ника кивает, благодарно прижимаясь, и я спешу увести её с праздника лжи и подхалимства. Нечего пачкать мою семью этой грязью. На моих руках много крови, но столько, сколько её здесь, мои руки не видели. Респектабельность, костюмы, галстуки. Такие же респектабельные приказали пытать и убить родителей Ники.
— Элеонора, действительно, очень красивая, — задумчиво произносит малышка, глядя в окно автомобиля.
— Да? Не заметил, — небрежно отвечаю и перетаскиваю её к себе на колени. — Для меня существует только одна женщина. Самая красивая, самая сексуальная, самая желанная. А Элеонору я с лёгкостью могу убрать из нашей жизни. Только скажи, и её не будет в городе.