Как говорит Гарольд, нам сильно повезло, что у Вероники от боли дрогнула рука, и повредила она только верхние слои, не задев нервы. Неумение причинить себе боль, спасло малышку от перекоса и парализации половины лица.
— Через месяц, — уверенно отвечает Ника, взирая на меня. — Я хочу уделить время семье, съездить на море.
— Вам противопоказанно солнце, — фырчит врач, нервно теребя колпачок от ручки.
— Можно под зонтиком посидеть, — поддерживаю жену. — Намазаться кремами.
— Нет. Категорически нет, — стоит на своём Гарольд. — Отражение от воды, жаркий воздух, различные грибковые инфекции.
— Хорошо, — примиряет гнев немца Ника. — Дома посижу, по саду погуляю, белок покормлю.
— Договорились, — расслабляется доктор и выписывает назначения на анализы через три недели.
Домой возвращаемся в приподнятом настроении. Ника кидает загадочные взгляды, а я стараюсь лишний раз обещающе до неё прикоснуться. Помогаю выбраться из машины, дёргаю на себя и приникаю к губам, трясясь, как подросток в пубертатном возрасте.
— У меня рука скоро отсохнет, — шепчу ей, показывая в воздухе, что я ей делаю в ванной комнате. — Хочу тебя до одурения. Того и глядишь, яйца скоро посинеют.
— Пошляк, — опускает в смущении глаза, а затем поднимает на меня мутный взор. — Я тоже тебя хочу.
— Предлагаю сегодня пораньше лечь спать, — подхватываю свою пушинку на руки и несу в дом.
— Ты читаешь сказку Глебу, а я Кире.
Дома нас сносят Глеб с Мирой, не поделившие игрушку и давящие друг на друга детским авторитетом самых старших в семье. С кухни раздаётся плачь Вовки и недовольное бормотание Полины, уставшее от бесполезного успокаивания сына. Неверов Владимир Максимович растёт настоящим мужиком, тянущимся к сильному полу и не ставящим ни во что авторитет слабых женщин.
— Иди, помоги Поле успокоить Вовку, — подталкивает меня в спину жена. — Совсем мелкий террорист замучил мать, пока отец на работе.
Передвигаюсь в сторону требовательного ора и обнаруживаю комичную картину. Кира сидит в стульчике, коряво орудует ложкой и с вселенской скорбью смотрит на хоровод, состоящий из покрасневшей Полины, трясущей багрового хомяка, и двух нянек. Одна отстукивает в ложки, привлекая внимание горлопана, а другая пытается влить в малыша ядовито-зелёную жидкость.
— Что происходит? — не выдерживаю страданий маленького мужичка.
— У Вовчика температура поднялась, зубки лезут, — слезливо тянет Поля и с надеждой смотрит на меня.
— Давай его сюда, — протягиваю руки и принимаю вспотевшего от натуги пацана. — Совсем тебя девчонки замучили. Не знают, как с мужчинами обращаться.