— Держи себя в руках, Мир, — даёт последние напутствия Шахим. — Не забывай, мы должны увидеть обоих детей, и только после взрывать автомобиль.
— А если это не они? — не могу скрыть дрожи в голосе.
— Тогда покупаем кого-нибудь и тихо уходим, — настаивает он.
Музыка затихает, раздаётся гонг и прожектора бьют по сцене, огороженной защитным стеклом. Началось, и я весь собираюсь. Потными ладонями нервно мну пульт, пряча руку под стол, не спуская глаз с возвышения, на которое выводят отмытых и разодетых детей. Всех мальчиков облачили в белые рубашки, чёрные бабочки и короткие шорты, а девочек в обтягивающие платья, не скрывающие детскую худобу.
Хоть все здесь в масках, но я каждой клеточкой чувствую их скользкие взгляды, наполненные похотью. Становится противно, вплоть до тошноты. Такое не укладывается в голове, а если учесть, что у большинства есть семьи и свои дети, вертится вполне резонный вопрос: как их ещё носит земля?
— Лот номер семь, — звучит механический голос. — Хорошенькая девочка, красавица. Маленькая, но очень перспективная. Стартовая цена сто тысяч.
Дальше я ничего не слышу, потому что на центр сцены выносят мою дочь. Заплаканное личико, спавшие щёчки, страх в глазах. Вцепилась ручками в суку, держащую её на руках, и пытается отвернуться. До меня доносятся отдельные звуки, погружённые в толстый слой ваты. Кто-то чмокает в восхищении, кто-то рьяно бьёт пальцами по экрану планшета.
— Двести тысяч… Пятьсот… Восемьсот пятьдесят…
Сбоку Шахим набивает цену и шипит мне, предостерегая от поспешных действий.
— Миллион двести… Миллион двести раз, миллион двести два, миллион двести три, — и друг довольный откидывается на спинку.
— Лот номер восемь, мальчик четырёх лет…
Как только выходит Глеб, похожий на загнанного зверька, я с силой давлю на кнопку, отводя в сторону руку и ожидая рвущуюся ноту взрыва.
Дамир
С каждым шагом сына отсчитываю секунды до взрыва. Волнуюсь, вдруг сигнал не пройдёт, воспроизвожу в памяти план здания, вспоминая, сколько стен мешает пробиться и суммирую толщину бетона. Многовато, но надежда не хочет сдаваться. Хлопок, лёгкая вибрация, кажется, слышу звон стекла, хотя, скорее всего бьющееся стекло в моём подсознании.
Замечаю по бегающим теням, что охрана начинает суетиться. Если это так, то сигнал прошёл и дал команду моим бойцам. Остаётся ждать, пока парни пробьют оборону и ворвутся внутрь, и готовиться поддержать их. Краем уха слышу, что цена за Глеба дошла до полутора миллионов, а эта сумма в долларах заоблачна за человека. Страшно представить, что угрожало детям за такие деньги.