Прежде чем Тамриз сообразила, что делать, брат выбросил вперед ногу и ударил ее в живот. Нагрудник смягчил удар, но воздух все равно вырвался из груди, дыхание перехватило. Девушка отлетела назад и врезалась голой спиной в твердые мраморные ступени у подножия отцовского ложа. Встать она не успела: Джохар больно прижал ее кисть ногой, заставив выпустить скимитар. Зрачки принца хищно расширилась. Голая грудь блестела от пота, будто намазанная благовонным маслом.
— Пустить ли еще крови для ума, о император? — поинтересовался Джохар.
— Не нужно, — отозвался с ложа отец. — Пусть встанет.
Джохар пожал плечами и убрал ступню с кисти сестры. Стиснув зубы, чтобы не выдать саднящей боли в животе, Тамриз поднялась на ноги. Порез на шее противно жгло и щипало.
Аббас подался вперед и с мягкой снисходительной улыбкой подал дочери кубок вина.
— Отдохни, дочь наша. Отдохни и пойми наконец: ты не готова учиться у Безмолвных искусству смерти.
— Я была бы готова, если бы ты дал мне готовиться! — от жгучего стыда и злости Тамриз забыла даже обратиться к владыке в третьем лице. — Джохара учили лучшие воины, прежде чем он прошел испытание боем! Мне же ты…
Без злобы, почти не прилагая сил, император ударил дочь по лицу тыльной стороной ладони. Тамриз выронила кубок и разлила вино по ступеням, но не проронила ни звука. Дальше говорить не было смысла. Если отец ударил — стерпи и смолчи, чтобы не вызвать настоящий гнев.
— Мы не хотим слышать от тебя дерзости против отца и владыки, — тихо сказал император. — Твоя доля будет решена нами во благо империи и по законам праотца нашего Хемена. Ты поняла?
— Да, мой император, — Тамриз не подняла глаз.
— Хорошо. Ты!
Аббас II щелкнул пальцами в сторону смуглой рабыни.
— Протри пол, и пусть внесут карту Ладды. Пора обсудить дела войны.
***
Тамриз стояла за ложем отца и смотрела на мозаичную карту, которую усердные рабы уложили на полу.
Ладда.
Об этом западном полуострове Тамриз знала не так много. Знала, что там живут дикари и безбожники, ведь у них нет ни единого бога, ни единого правителя. Вместо этого они молятся множеству разных богов, а когда решают какое-нибудь дело, собираются на площадях и криком и драками выясняют, кто прав. Их города живут сами по себе и управляются, как вздумается, без порядка и толка. Даже в любви там нет закона: мужчины там спят с юношами, а девушки сходятся со сверстницами. Ужасно, должно быть, жить в таком диком краю.
Знала Тамриз и то, что три поколения назад ее прадед, Аббас I, снарядил большое войско и попытался мечом донести до этих диких людей благие законы Хемена. Но прадед потерпел неудачу: войско его сбросили в море, а флот разбили. В детстве служанки рассказывали Тамриз: старый император отступал в такой ярости, что высек бичом воды моря, посмевшего помогать дикарям.