– Отличная идея. Она бесспорно талантлива. В отца, – тяжело вздохнул он и, уже уходя, добавил: – Найди того, кто подбросил князю её альбом и найдёшь предателя. А имя я ей уже назвал.
– Чёртов бюргер! Ты же наверняка назвал ей моё имя? Да?! – заставил я его вернуться.
– Он сказал: «Я звал её Несмеяна. Никогда в жизни не видел такой неулыбчивой девочки», – подошёл Тео почти вплотную. – Я спросил: «А как её звали?» Тогда я думал, что его дочь умерла. И он ответил: «Однажды ты поймёшь, что для тех, кого любишь, нет прошедшего времени. А имя… имя – пустой звук. Для кого-то он Арман, для меня Чека, но я часто думаю: как его звала бы она». «Если бы я мог, то рассказал бы ей про него. И про себя», – выпалил я. Он улыбнулся: «Обещаешь?» И я, мелкий дурак, кивнул: «А можно, его имя я назову как ты? Чека».
– Ты и назвал? – оглушённый услышанным, едва прошептал я.
– Вот только, прости, не спросил, как она зовёт тебя, – он резко развернулся и ушёл.
Я выскочил следом за ним на улицу. Янка стояла у выхода из салона, а Бломберг словно испарился.
– Привет! – улыбнулся я, перейдя дорогу. Выдохнул, стараясь не выдать что творится у меня в душе. И принялся её с недоумением разглядывать. Всё те же стянутые в хвост волосы. Всё тот же скромный макияж. – Мне кажется, или надо потребовать назад свои деньги? Что они там делали с тобой полтора часа?
Но она улыбнулась загадочно, а потом наклонилась к моему уху:
– Любовь всей моей жизни, ты смотришь не туда.
Как же быстро пролетело время с того долгого дня. С той безумной ночи, когда я сделала тотальное бикини с тонкой «взлётной» полосой на лобке.
Я и представить не могла, что это так больно, но… так круто. Хотя мой любимый мужчина и уверял, что, когда женщину любишь – всё это фигня.
«Все эти короткие юбки, обтягивающие платья, обувь на каблуках – всё это однозначно фигня», – я усмехнулась, закрывая воду в душе.
И как он вдруг застывал как громом поражённый и нервно сглатывал – тоже.
И духи, что мне презентовала Дина Эбнер, честно признавшая своё поражение, совсем не сводили его с ума.
Кстати, о Дине. Подругами мы, конечно, не станем, но меня как-то отпустило, когда пришло осознание, что совсем не такая идеальная, как кажется, у них семья. Просто дружная и большая. И пусть я в такой не выросла, но ведь могу создать свою.
– Когда во всём разберусь, конечно, – накинула я халат очередной красивой и дорогой гостиницы и вышла.
И когда перестану думать: не ошиблась ли я.
Когда-нибудь…
Но сейчас меня словно поделили на две части.
И одна из них любила Армана со всем его прошлым, недостатками, грубостью и дурацкими привычками, глубоко и без остатка.