– Татьяна Владимировна, – церемонно раскланялся я. – Сколько лет, сколько зим.
– Арман Эмильевич, – пригласила она, лично подвинула к столу кресло.
– Да я вас не задержу. Некогда рассиживаться.
– И чем же вы так заняты? – не уступала в «любезности» она. – Дайте угадаю. Скучаете по моей дочери?
– Я бы сказал: по своей жене. Ах, да, – ударил я себя по лбу, – чуть не забыл! Вы же решили расстроить наш брак.
– Не приписывайте мне своих заслуг, Арман Эмильевич, – всё так же гаденько улыбнулась она. – Она ушла от вас сама. А я всего лишь сделала то, что этот показной брак и заслуживает. Обратилась в прокуратуру, чтобы признать его фиктивным.
– Дайте угадаю и я, – тянул я губы в улыбку. – Конечно, у дочери вы об этом спросить забыли.
– Зачем же спрашивать наивное и покорное дитя? Не знаю, Арман, как вы её уговорили, что обещали и чем привлекли. Я склона верить, что просто заставили. Как заставили её лечь с вами. Как жестоко лишили её невинности, не считаясь с тем, что говорила она. Так и в этом браке, думаю, просто тупо ебли её во все дыры, что бедная девчонка посчитала меня, – нет, меня! – суку, решившую сделать её инкубатором, тварь, подложившую её под похотливого губернатора, лучше вас. И вернулась. Ко мне.
– Мы можем весь день соревноваться в острословии, Татьяна Владимировна, – вздохнул я. – Но, мне кажется, вы и на это вопрос знаете ответ.
– Конечно, Арман Эмильеич. Но для начала предположу. Возможно, вы убили её отца?
– Да, это был я, – я уверенно кивнул. – И она это знает. Неужели для вас это был секрет?
– Конечно, нет, – небрежно махнула она рукой. – Вот только роль суки вроде как выпала мне. Я – нехорошая. Я – дрянь. А в настоящей опасности она оказалась не со мной, а с вами.
– И хотел бы поверить в ваши добрые намерения, но простите, не могу, – выдохнул я.
– А вы попробуйте, а я пока перечислю факты. Я не знала, что она жива. А ты, сука, знал, но палец о палец не ударил. Я даже со своей скудной зарплаты отправляла дочери сколько могла. А ты, падла, содержал всех, кого не лень, ёбаного губернатора, безголосую певичку, но в упор не видел, как жила дочь друга, которому ты обязан всем этим. Да, нет мне прощения, я хотела использовать её как суррогатную мать. Но ты, мудак, изнасиловал её и чуть не обрюхатил.