И запись пошла. Камера привычно задрожала.
Угол обзора был неважный. Да и качество такое, что хотелось оператора распять. Но, спасибо, что и это было. А было обыденно и страшно. Именно своей обыденностью и страшно. Я представляла себе всё совсем не так. Как-то торжественно, театрально, знаково. Эпично. А было буднично.
Арман попросил поднять их с колен. И их подняли.
Отец снял пальто и отбросил его в сторону.
Мужик, что держал Армана на мушке, передал пистолет Валентинычу. И я видела, как тот оставил в магазине один патрон, дослал его в патронник и подал Арману.
Один патрон. Один выстрел. Всего один короткий выстрел, длиною в целую жизнь.
Арман зажал ствол одной рукой и поднял. И его рука не дрожала. Ровно и чётко целилась в грудь.
Но я во все глаза теперь смотрела на отца. И их застилали слёзы.
О чём он думает сейчас? Молится? Просит прощения? Может, уговаривает друга передумать?
А он смотрел исподлобья. Спокойно и прямо.
– Прости, – сказал Арман.
И отец что-то ответил, глядя на него не моргая.
Едва заметно качнулась голова, словно он кивнул. Или мне показалось?
И в ту же секунду дёрнулся ствол в руке Армана.
Отец покачнулся. А потом упал навзничь.
На грязном снегу расплывалось кровавое пятно.
А он посмотрел последний раз в небо. Закрыл глаза. И замолчал.
Навсегда…
Запись оборвалась. Пустой экран зарябил.
– Что он сказал? – закрыла я лицо руками.
– Иуда, – тихо прозвучал голос Валентиныча совсем рядом.
И меня словно полоснуло по-живому. Иуда?! Чёрт тебя побери, отец! Он сделал всё, как ты просил, он… Меня душили слёзы. А ты… Всё что ты мог сказать ему напоследок, это назвать его Иуда, сукин ты сын? Это жестоко. Это несправедливо. Это…
«Да пошёл ты!» – захлопнула я ноутбук.
– Оставите мне это? – вытерла я слёзы и выдернула флэшку.
– Конечно, – обдав меня запахом табака, похлопал меня Валентиныч по плечу. – Говорил же тебе: не смотри. Узнала, что хотела?
Я кивнула. Узнала. Только всю душу растравила.
– Ох ты ж, ёпть! – неожиданно выругался Валентиныч.
В гулкую тишину кухни ворвался звук телевизора.
– …Карина Солод стала жертвой аварии, – бездушно сообщил диктор.
Мои руки медленно поднялись и зажали рот.
Мигалки. Скорая помощь. Носилки. Толпа зевак.
– Не справившись с управлением, неизвестный лихач сбил популярную певицу, заехав на тротуар. Девушка доставлена в больницу в тяжёлом состоянии, – я выдохнула. Жива. – Водитель с места преступления скрылся.
Трясущимися руками я снова набрала Армана.
«Телефон абонента…» – я не дослушала.
– Роман Валентиныч, – в ужасе повернулась я к безопаснику. – Она же только перед вами была у меня. Очень нервничала, сказала, что её убьют, если узнают.