Сотни, тысячи раз их перерисовывала. Добавляя возраста. Гадая, каким он вырос. Наверно, только благодаря ему и научилась рисовать. И очень мечтала с ним познакомиться. Дружить. Представляла, как он приедет за мной и заберёт. Из этой нищеты и вечной нужды. Из этого холодного, неуютного, словно чужого мне города.
А вот бабушка ненавидела Армана всей своей простой деревенской душой.
– Это из-за него Андрюшеньку застрелили, – приговаривала она, плача. – Всё, всё из-за него.
И никакие доводы разума, что скорее уж отец друга втянул, ведь был старше, опытнее, злее, не помогали.
– Не плачь, бабань, – обнимала я её и сжимала кулаки. – Клянусь, я вырасту, найду того, кто стрелял в отца, и убью.
– Сиди, – гладила она меня по голове, – убьёт она. Никому никогда не говори, что ты его знаешь и откуда. Никому и никогда! И фотки этого Армана сожги. Тьху, имя-то какое поганое.
А мне имя безумно нравилось. Арман.
Я, конечно, посмотрела, что оно значит. Если верить всемогущему интернету, «у имени Арман существует несколько версий происхождения. Согласно одной из них, в переводе с немецкого языка значение имени Арман – „воин“, „сильный мужчина“. По второй версии, Арман – имя, которое с древнеперсидского языка буквально переводится как „мечта“. Распространено среди французов, армян, персов, казахов».
Конечно, было в нём «неславянское», хоть я сильно сомневалась, что он армянин или казах. Но кто знает, что там намешано, раз его биография началась в детдоме.
Фотки я не сожгла, спрятала. И мне было решительно плевать на всё, когда я неожиданно увидела его по телевизору.
Взрослый, сильный, умный. В него такого я влюбилась ещё больше.
А когда на следующий год Чекаев приехал в наш город вместе с будущим губернатором в рамках предвыборной компании, я готова была душу дьяволу продать, лишь бы увидеть его вживую.
И, можно сказать, продала.
Меня пригласили на сцену как победителя какой-то дурацкой олимпиады, в которой я только ради этого и участвовала.
Из рук губернатора я получила грамоту. А Арман… Широкие накачанные плечи (в то время он явно проводил в спортзале не один час в день). Растущие в одну сторону, словно намеренно так уложенные, густые чёрные волосы. Наверно, персидский, а может, французский, не на раз ломанный выдающийся нос. И взгляд, что уже стал неулыбчивым, хоть и по-прежнему пронзительным, цепким, внимательным.
Я так волновалась, что больше ничего и не рассмотрела. А уж когда он меня слегка обнял, позируя для фото, чуть не упала в обморок. На эту ужасную, позорную фотку я до сих пор не смотрю.