Сергей, так зовут юриста, внимательно слушает меня, уточняет имена участников и название фирмы.
Немного подумав, уходит переговорить с людьми.
А вернувшись, твердо произносит:
– С ним бороться ты не сможешь, это во-первых. Ты не первая, кто страдает от его, скажем так, желаний. И ты уязвима, у тебя ребенок и мать, которую нельзя взять с собой. Давай так, я помогу тебе спрятаться. Какими активами ты сейчас располагаешь?
– Квартира родителей, машина отца, гараж. Но как раз подходит срок оплаты больничных счетов, поэтому мне опять надо что-то продавать.
– Значит так, готова ли ты продать все и залечь на дно, пока с этим маньяком не разберутся?
– Да, – отвечаю уверенно.
Вопрос нашей безопасности – первостепенен. Я не позволю забрать у меня Алису.
– Отлично. Я стану твоим представителем. А пока спрячу тебя в одной городской квартире. К матери в больницу не ходи. Внесу с секретного счета взнос на полгода вперед, потом расплатишься, как продадим что-то. Картами не пользуйся нигде, поняла? Только наличкой. Делай что хочешь, но не светись, не показывай своего лица. Ты довольно привлекательна, Элла. И это проблема в твоем положении. Особенно для людей, которые не умеют получать отказы, а у нас таких во власти и в бизнесе предостаточно. Поэтому носи маску, очки, еще что-то, но стань незаметной для мужчин.
С этого дня началась мое вынужденное затворничество. Я покрасила волосы в черный цвет, надела темные линзы и стала ходить в маске. Все это продлилось больше двух лет. Сергей продал машину отца, гараж, мою квартиру и купил двушку для меня и Алисы далеко от центра, в новостройке. Я бросила свое обучение, так и не получив диплом.
Были и плюсы в моем скрытом образе жизни – я прошла курсы парикмахера, мастера маникюра.
А еще пришлось посетить психолога, потому что у меня развилось чувство тревоги. Несмотря на то, что я изменила свой внешний вид, мне постоянно казалось, что за мной кто-то следит. Будто мужчины провожают меня похотливыми взглядами.
Когда на курсах появлялись парни, я их сторонилась и старалась не общаться. Единственный человек мужского пола, кто не вызывал у меня страха, – это Сергей. Но я и видела его нечасто.
В один из дней я отчетливо поняла, что схожу с ума из-за своей тревожности. Ответственность за свою жизнь и жизнь Алисы заставила меня пойти к психологу и проработать с нею все мои страхи. На лечение был потрачен не один месяц, но результата мы добились.
И, когда через два с половиной года я узнала о смерти Льва Леонидовича, мой мир заиграл новыми красками. Я вновь вернулась к своему прежнему облику, но маску и шапку не снимала. Устроилась в салон элит-класса, что позволяло мне зарабатывать почти сто тысяч рублей в месяц, и попросила называть меня Даней. Алиса вновь пошла в сад, а после в школу. И мы вернулись к обычной жизни. Правда, условия были немного хуже, но зато в безопасности.