Маше больно, но я верил, что она не наделает глупостей. Хотя подруга у нее – та еще авантюристка. Наконец Пуговка включила телефон, и я теперь знал, где могу ее найти.
Она сидела на скамейке вместе со своим поклонником. Мило так сидят. Головы склонили друг к другу. Ощутил жгучую ревность. Постоял немного, чтобы погасить эмоции. Сейчас они не к месту. А потом он поцеловал Машу. Позже я не мог вспомнить, как оказался возле них, что говорил и как поборол желание убить соперника.
Жанка появилась, увела Кортнева, за что ей огромное спасибо. Не знаю, смог бы я удержаться и не врезать, начни он лезть на рожон. Я все еще в бешенстве. Смотрю на влажные, чуть припухшие губы Маши и мне хочется убивать.
– Понравилось с ним целоваться? – смотрю в большие бездонные глаза, ощущаю ее боль, злость начинает затухать. Подхожу к Пуговке, мне хочется стереть боль из ее глаз, но я стираю чужой поцелуй с родных губ. – Ника не беременна, она солгала, чтобы мне отомстить. Пуговка, больше никогда не позволяй другим мужчинам к тебе прикасаться, – от одной мысли, что она может быть с другим, хочется сдохнуть. – Я люблю тебя, Маша, – никаких метаний или сомнений. У меня было много времени обо всем подумать, я точно знаю, что этих слов никогда не скажу другой женщине.
По ее щекам текут слезы. Успокоил, блин! Хватаю Машу и прижимаю к себе. Мне не нужно слышать ответное признание, я точно знаю, что любит. Просто я обидел ее своим отказом, и Пуговка не может мне так быстро поверить.
– Она сама призналась, что обманула? – тихо спрашивает Маша куда-то в подмышку. Мне совсем не хочется вспоминать неприятный разговор с бывшей любовницей, но для Маши это не простое любопытство. Не успокоится она, не услышав подробности.
Я по возможности подробно пересказываю вчерашнюю сцену, опускаю какие-то детали.
– Она может рассказать все Егору?
– Нет, – уверенно лгу, чтобы Маша напрасно не тревожилась. Человек, способный врать, что ждет ребенка, – способен на многое. Не надави я на Нику вчера, неизвестно, сколько времени она продолжала бы водить меня за нос. Через пару месяцев с грустным лицом сообщила бы мне, что потеряла нашего ребенка.
Прижимаю Машу к себе. Правильно, что она находится в моих объятиях. Тут ее место. Путь все видят, что Маша моя. И только сейчас начинаю немного успокаиваться.
– Давай я тебя покормлю, ты же не обедала? – я не забыл, что у нее сегодня семейный ужин.
– Не хочу. Сыта вчерашним обедом, – отшучивается Маша. – У меня времени немного, нужно ехать к родителям. Мы с Жанной собирались перекусить в студенческом кафе.