— У вас дома… остались родные? — спрашивать оказалось сложнее. Все же он не привык интересоваться чужой жизнью. Обычно киорийцы сами рассказывают о себе, если хотят чем-то поделиться. Но жрице лучше знать.
— Да… мама и папа. Брат. Его жена и племянник. Они подумают, что я погибла.
— Мне жаль, что им…
— Нет, — она вдруг покачала головой. — Они расстроятся, конечно, но… Мы не были сильно близки. Особенно последнее время. Маме будет плохо. А остальные… Наверное, им станет легче.
Лицо ее стало задумчивым и печальным. Подобные отношения наверняка имели под собой серьезные причины, но допытываться до них сейчас…
— Спросите о друзьях. Человек не может существовать в социуме в полном одиночестве. Если только у него нет психических отклонений, а анализы показывают, что их нет.
— А кроме родственников. Есть кто-то еще? Друг?
Искарис понимал, почему жрица дает пояснения. Кому-то из пробужденных, тому же гиатросу, понадобилось бы куда меньше вмешательства и руководства. Но он слишком мало понимал в эмоциональных связях. Хотя и привык считать Байона своим другом. Довольно близким.
— Подруга. Ольга. Она… она будет меня искать. Наверняка.
— Замечательно, — он даже по голосу понял, что жрица улыбается. — Крепкая привязанность и преданность — хорошая основа. Ей есть, к чему возвращаться.
— Значит, вас будут ждать. И вы вернетесь.
Галактику в любом случае придется исследовать. На обратном пути они захватили часть обломков разрушенных кораблей этросов, к тому же сняли данные излучения и прочего, но информации оказалось мало. Полезно будет узнать о планетах больше, тем более о населенной. В своей жестокости этросы наверняка захотят ее захватить, если обнаружат что-то полезное. Возможно, столкновение немного их отпугнет. Или затормозит исследование. Но не остановит… Этра никогда не останавливается.
— Почему я вам верю? — снова контакт глаза в глаза. — Все, что вы говорите, я не могу проверить. Только надеяться, что вам не за чем врать. И другим тоже. Мне здесь не вредили. Даже спасли, если вам верить, но… Мне все равно страшно. Раньше казалось, что все вокруг — сон. И скоро он кончится. Теперь… уже нет. Но я совершенно не знаю, что мне делать дальше. До того, как вернусь домой. Что со мной будет?
Ее мысли и слова перескакивали с одного на другое, выдавая волнение, а голос дрожал. Остаточный стресс не давал сосредоточиться на чем-то одном и путал сознание. Кажется, для ликосов после сложных тренировок использовали специальные тяжелые одеяла. Они притупляли реакцию нервной системы. Позволяли животным успокоиться.