— Ну смотри, старший-то ты, — напомнил он мне.
— Помню, помню, — моим вниманием полностью завладели подошедшие свидетели. Те как раз принялись выливать на меня свое возмущение за творившиеся на улице бесчинства.
— Девчонка из их машины на ходу выпрыгнула, — показывала одна из свидетельниц на белые жигули. — А эти за ней погнались, — ткнула она пальцев в служебную машину, куда запихивали мажоров.
— Вы ее знаете? — спросил я свидетельниц.
Обе женщины потерпевшую не опознали, как и преследующих ее парней.
— Не наши они, пришлые, — уверенно заявили они и вновь начали причитать о падении нравов у молодежи.
— Заявление о нарушении общественного порядка будем писать? — включил я на полную свое обаяние.
Это заявление от неравнодушных граждан понадобится мне, чтобы отбить первый удар начальства. А он обязательно на меня обрушится, как только с Моховым свяжутся папаши «местных золотых мальчиков».
Нафига мне потребовалось злить городских бонз? На то у меня было сразу три причины. Первая — служебная. Сотрудники милиции должны пресекать нарушения общественного порядка. Вторая — личная. Я услышал знакомую фамилию. Ту же самую, что была в заявлении эмигрирующего на историческую родину Олейника. А третья причина была напрямую связана с Шафировым. Чтобы выстраивать с ним отношения мне было нужно понимать, реально ли тот настроен на борьбу с коррупцией или ограничится лишь теми мздоимцами, что мешают ему или его дружку Свиридову. У меня ведь тоже есть свои планы, и чтобы их осуществить мне придется тщательно просчитывать все свои действия. А для этого надо знать с кем я имею дело. И желательно к тому моменту, когда мы с ним начнем обговаривать условия нашего сотрудничества. Тот разговор в парке был лишь предварительным. Тогда полковник, по идее, лишь вербанул меня. А вот предметно мы с ним пообщаемся позже. Шафиров обещал организовать встречу после праздников. На ней, по его задумке мы должны будем обсудить работу будущего подразделения по борьбе с коррупцией.
Когда вернулись в отдел, я первым делом проконтролировал, чтобы дежурный зарегистрировал заявление от гражданки Мальцевой. Одну из свидетельниц хулиганства, я сделал потерпевшей. Описал ее моральные страдания от увиденного на половину листа. Вторая половина была посвящена перечислению преступных действий представителей золотой молодежи, а заканчивалось заявление требованием привлечь виновных лиц к уголовной ответственности.
Затем засадил всех сотрудников, участвующих в задержании писать рапорта. После чего отозвал Скворцова в сторону.